Павел нюхачем не был. Конечно, как и всякий практикующий маг он кое-что умел, но в целом адекватно оценивал свои возможности. Во всяком случае, он был уверен, что никакого наведенного воздействия на него в данный момент нет, если оно не было каким-то уж очень изощренным.
Тем более неожиданным было, когда он, поднявшись на свой этаж, вдруг получил удар в лоб.
В себя он приходил долго и трудно. Сотрясение, не иначе. Про подобное состояние говорят, что мысли путаются и сознание меркнет – все это не то. Он просто выкарабкивался из небытия. Так, наверное, утопающий выкарабкивается на поверхность воды, имея даже не мысль, а единственное желание, если угодно, животный инстинкт – выплыть. Восстановить более или менее нормальные отношения с обыденной реальностью, где есть воздух, горизонт, люди и привычная, такая, оказывается, необходимая твердь под ногами. У боксеров на этот счет есть великолепный термин «поплыл». Из него следует в том числе и то, что нужно выплывать.
– Ну, гад, очухался? – услышал он сквозь мутную стену, отделяющую его от родной действительности, где есть верх и низ, ощущения и возможность, пусть иллюзорная, воздействовать на нее.
Он открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд.
Над ним нависала морда с широкими скулами и тугим подбородком профессионального боксера. Отвратный тип. Наверняка грабитель. Ладно, пускай забирает, что хочет.
Муть в голове рассеивалась не плавно, как утренний туман над озером, а скачками, что пугало еще больше, чем сам факт нападения. Эти скачки возвращения сознания были еще более противоестественными, чем грабеж, которому Павел подвергся впервые в жизни.
Инстинкт подсказывал, что не стоит ускорять события, показывая свое проснувшееся сознание. Или просыпающееся. Павел прикрыл глаза. Вот сволочи! Он подумал не конкретно о том человеке, который на него напал, а обо всех тех, кто способен избить человека ради нескольких сотен рублей.
Надо собраться с силами. Надо придумать, как себя вести. Надо…
Сильные руки схватили его за отвороты куртки и резко приподняли.
– Кончай тут дурковать, сволочь!
От неожиданности ли, или со страха Павел открыл глаза и вполне четко увидел склонившегося над ним мужчину. Крепенький такой. Взгляд решительный. Даже жесткий. Руки сильные; ворот держит на удушение. Такая профессиональная хватка. Не лицо – маска. Карающая маска. Но за ней, на уровне затылка – пустота. Неуверенность. Одиночка.
Павел моргнул, проверяя собственную реакцию. Ничего, есть немного.
– Пусти, – преувеличенно задушенным голосом сказал он. Практически прохрипел.