Похоже, Лев Исаакович уловил что-то из потаенных мыслей Бизона, потому что вдруг резко прервал пылкую речь и устало склонил голову:
– А я что? Я – маленький, ничтожный человек, часто не в силах совладать с эмоциями и тягой к прекрасному…
– Так в чем же все-таки проблема? – спросил Серегин исключительно для порядка. Он уже наверняка знал, с какой просьбой обратится к нему Краманский-Горлов.
– Вы – человек со связями. К тому же не раз помогали мне, – ответил Лев Исаакович. – Помогите же и в этот раз. Пропадут ведь камни в этой стране! – Он уже не скрывал отчаяния.
– Вы имеете в виду вывоз камней за границу?
– Да! – излишне торопливо ответил Лев Исаакович, И Бизону стало совершенно ясно: Краманский-Горлов собирается свалить из Союза. С концами. И естественно, горит желанием прихватить с собой всю свою коллекцию бриллиантов. Дела. И сколько же их у него?
Игорь Иванович был достаточно хорошо осведомлен, что помимо официального алмазного рынка, к которому Краманский-Горлов не имел ни малейшего отношения, существовал и так называемый черный рынок. Высокие пошлины, налоги на алмазы, особенно ограненные, заставляют фирмы искать пути неофициального сбыта товара. Только по официальным данным, в США из Великобритании, Венесуэлы и Бразилии ежегодно ввозятся контрабандой алмазы на сумму более сорока миллионов долларов. Но что такое официальные данные? Реальность гораздо впечатлительнее. Сорок миллионов – несчастные крохи, которые таможенникам удалось задержать при нелегальном провозе.
«Краманский-Горлов, конечно, не Рокфеллер, – думалось Бизону. – Но потрясти его мошну будет очень даже пользительно».
– Я приложу все силы, чтобы помочь вам, Лев Исаакович, – спокойно и убедительно выговорил Бизон.
Вздох облегчения вырвался из груди хозяина дома. Конечно, к кому еще обратиться за помощью? Более душевного и отзывчивого человека, чем Игорь Иванович, Лев Исаакович в Ленинграде не знал.
– Я искренне буду вам благодарен! – обрадованно заговорил Краманский-Горлов. – От общей стоимости камней… – Тут Лев Исаакович хотел было назвать размер своей благодарности, прикинув в уме, что полутора процентов будет вполне достаточно. Но Серегин решительно опередил его:
– Пять процентов меня устроят, – произнес буднично, словно речь шла о сотне-другой советских «деревянных» рублей.
– А-ап!.. – судорожно глотнул воздух Краманский-Горлов. – Но…
– Нет-нет! – выставил Бизон перед Львом Исааковичем раскрытые ладони и чуть улыбнулся. – Большего и не предлагайте. Пять процентов и – ни цента сверху. Я человек не жадный и к близким людям отношусь с должным уважением.