Что теперь делать, Лелик знал. Ждать помощи не от кого. Воры – и те, что сейчас на воле, и обитатели соседних бараков – его не поддержат. Барсук наверняка выложил перед ними все карты, и крыть Прибаеву нечем. Его колода засвечена крапленой. А за шулерство полагается наказание. Но карточное мошенничество – детская шалость против того, что он творил все эти годы. Стукачество – самый тяжкий грех перед воровским законом – карается смертью.
Плевать. Жизнь прожита. И прожита она так, как было написано на роду сыну проститутки и питерского карманника, – в зоне. Жаль только, что в последние годы сломался перед легавыми.
– Так как? – продолжал проявлять завидное терпение Барсук. – Ты сам или у корешей помощи попросишь?
– Сам, – тряхнул головой Лелик.
Он медленно поднялся на подкашивающихся ногах и неверной походкой двинулся к выходу из барака. На мгновение остановился перед дверью, обитой войлоком, и оглянулся. Зеки молча смотрели ему вслед. Никто не проронил ни звука. Все понимали, куда и зачем идет старый вор, жалкий шакал, умело напяливший на себя шкуру матерого волка, которую и потерял в одночасье.
Лелик толкнул перед собой дверь и вышел.
– Шнырь! Шуруп! Котёл! Зяблик! – выкрикнул Барсук. – Пошли по баракам!
Четверо из приблатненных соскочили с коек и метнулись выполнять приказание. Они знали, что теперь предстоит делать. Еще в промзоне, перед самым возвращением с работ в лагерь, Барсук распределил обязанности каждого.
Особая роль была отведена Кешке Монахову, авторитет которого в зоне рос как на дрожжах…
* * *
– Ну что они там телятся? – Подполковник Загниборода нервно расхаживал по своему кабинету и курил папиросы одну за другой.
Кроме него здесь находились начальник оперчасти, командир батальона охраны, замполит исправительно-трудового учреждения и командир оперативного полка внутренних войск, личный состав которого был сейчас за заборами лагеря в состоянии боевой готовности номер один.
– Не переживайте! – сочным басом подал голос командир оперативного полка, двухметровый громила в форме полковника внутренней службы. – Мои орлы по первой команде войдут в зону и… покажут им кузькину мать! – применил он излюбленное выражение скинутого с поста чуть более полугода назад Никиты Сергеевича Хрущева.
– Не нравится мне эта затея, товарищи коммунисты, – вставил фразу замполит.
– П-ф! – не сдержался начальник оперчасти.
– А вы не смейтесь, товарищ капитан! – повысил голос политработник. – Получается так, что мы провоцируем осужденньис на бунт. Это своего рода подлог. Таким образом мы наглядно демонстрируем свою неспособность решать проблемы в законном порядке!