– Господа! - Из кустов выскочил возбужденный Герберт. Он не участвовал в разговоре, поскольку сразу после ужина снова отправился в дозор. - Кто-то идет!
– Два часа?! - взревел Добровский. - Хант, вы снова нас подставили!
– Почему это снова?! - Рик бросился к палатке, но сворачивать ее не было времени. - Хватайте оружие и рюкзаки! Бежим вдоль ручья!
– А как же посуда… и еда? - Инга растерянно взглянула на разложенные концентраты.
– Обойдемся! - Хант сунул ей в руки рюкзак. - Это не последние наши припасы. Да и дичи в лесу полно… Живее!
Через минуту в лагере стало пусто.
Вышедший из леса человек с недоумением окинул взглядом беспорядок, оставшийся после панического бегства, и присел у непотушенного костра. Вода в котелке была еще горячей, а одна из мисок наполнена концентратом. Человек налил себе кружку кипятка, кинул в нее сразу три таблетки кофе, выпил, затем бросил кружку на землю и сделал пару шагов в ту сторону, куда убежали перепуганные «туристы». Осмотревшись, он склонился над свежим следом и негромко пробормотал:
– В цепь развернулись? Сообразительные… Но все равно это бесполезно…
Он поправил на плече винтовку и зашагал по самым четким следам. Судя по глубине, это могли быть отпечатки ног Слободана. Хотя размер был больше, чем у толстяка. Скорее всего следы оставил Виктор… А чуть правее - легкие и миниатюрные - Инги или Оксаны… А вон там, слева, еще четыре пары…
Следопыт остановился. Беглецы наверняка бросились наутек из-за него. Значит, лучше дать им время успокоиться. Бдительность они теперь вряд ли ослабят, но это уже вопрос десятый. В следующий раз человек был намерен приблизиться к их лагерю не крадучись, а в полный рост…
«…Как мне все это надоело, - бросая плетку, сказал маркиз де Сад, - хочется чего-нибудь светлого, возвышенного. Например, какой-нибудь массовой оргии с извращениями…» Слободан горько вздохнул и угрюмо взглянул на Рика. Этот изверг опять навьючил несчастного бухгалтера. Причем вручил ему рюкзак с самыми тяжелыми пакетами, а на шею снова повесил рацию. Да еще эта неудобная винтовка на длинном ремне… А сам мистер Хант идет налегке. Из его рюкзака большая часть продуктов, палатка и посуда остались в брошенном лагере. И никому нет дела до этой вопиющей несправедливости! Даже Инге, доброй и прекрасной женщине, к которой так тяготело мягкое сердце Слободана. Но ее понять можно: длинный и трудный путь да еще приготовление ужина вместо отдыха, - кто выдержит? А как понять этого задаваку из Марсианской Олимпии? Что он о себе возомнил? Командир нашелся…