Напрасно падали на колени некогда гордые и холеные барышни, еще вчера обращавшиеся с людьми, как с последними тварями, заслуживающими только плетей. Холодные красавицы с ледяным сердцем, неприступные недотроги, стоя на коленях, умоляли столь презираемых ими людей о милости, готовые заплатить за нее любую, даже не сопоставимую с дворянским достоинством, цену. Их стройные, точеные тела заманчиво просвечивали сквозь полупрозрачные покровы ночных сорочек и комбинаций, словно призванные смутить нападавших, которые были мужчинами, соблазнить, спасти жизни их обладательницам. Но и в этом они жестоко просчитались. Не смотря на то, что тела были так соблазнительны и желанны, никто на них не позарился, слишком велика была ярость и злоба народная, слишком долго вынашивался в сердцах план жестокой мести бессердечным обитателям усадьбы.
Не помогли даже поднятые на руках высоко над головами, с мольбой пощадить хотя бы их, младенцы. Слишком хорошо знали люди помещичье племя, слишком долго терпели его выходки. Сегодняшней ночью они твердо решили раз и навсегда выполоть сорное племя из здешней земли, выжечь огнем, и предать забвению, чтобы и памяти не осталось об изуверском роде, некогда свивших здесь черное, воронье гнездо.
И они выполнили обещание. От усадьбы не осталось и следа. Все, что могло гореть, сгорело в очищающем пламени, что не могло гореть, было разломано и разбросано на сотни метров окрест, чтобы ничто не напоминало о существовании здесь имения, причинившего людям столько зла. Все, что осталось от барского рода и их прислужников- холуев, было свалено в общую яму, обильно засыпано сверху известью и утрамбовано землей.
Дождливые месяцы довершили дело стирания старинной барской усадьбы с лица земли. Вскоре, ничто не напоминало об ее существовании, разве что встречающиеся время от времени кирпичи от кладки стен, да редкие серые булыжники мощеной мостовой, некогда украшавшие центр усадьбы. Ценный булыжник, привезенный сгинувшим ныне хозяином издалека, стоивший уйму денег, вытянутых поборами из крестьянского люда. И теперь крестьяне по возможности возмещали понесенный ими некогда ущерб, перетаскав, домой на хозяйственные нужды, практически весь кирпич и булыжник, что оставался на месте разоренной барской усадьбы.
Более двух лет пустовало вакантное место хозяина крестьянских душ. Успела схлынуть, захлебнувшись народной кровью, первая революция, устлавшая страну горой расстрелянных тел, украсившая бескрайние российские просторы вереницей угрюмых, раскоряченных виселиц, с вытянутыми на них телами радетелей за народное благо. Вернулись в мир старые порядки и прежние власти, а в Шишигино правители так и не объявлялись. И лишь к исходу третьего года со злополучной для былых правителей ночи, объявились наследники здешней земли.