— Что это? Кто посмел портить природу? — закричала миссис Катриона Дэйнев.
— Это немцы. Гунны. Варвары. — тихим голосом должила председателю комиссии Саманта.
— Немцы? Они что всегда так поступают? — задала вопрос Катриона.
— Да. Они подумали, что мы атаковали их позиции и сейчас начнут атаковать в ответ. — соврала Саманта, наблюдая как панцеркампфвагены PzKpfw II Ausf.С под командованием Джоаны скрываются в своих капонирах.
— И когда они начнут атаку? — несколько нервничая, задала вопрос миссис Дэйнев, рассматривая в бинокль трупы расстрелянного немецкими машинганами личного состава военно-полевого борделя.
— Через полчаса, — снова соврала Саманта, ибо через час немцы должны были начать артиллерийскую подготовку. В соотвествии с планом, предложенным Джоаной именно через полчаса, должна была состояться демонсрация идущих в атаку панцеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, а также удар с тыла двух зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, внутри которых должны были сидеть девушки наряженные в немецкую форму. По мнению Джоаны, угроза окружения должна была вызвать панику в работе комиссий, и те должны были по-быстрому завершить работу и удрать. То, что произошло на склоне, в первоначальный план не входило, однако именно расстрел бегущих вызвал панику, которой и нужно было достичь. То, что паника возникла на полчаса раньше — было только на руку — можно было успеть спокойно пообедать до начала очередной немецкой атаки.
Живописный вид почти четырех дюжин свежих трупов, заставил задуматься представителей комиссии об извечной теме бренности человеческого бытия. На языке у многих вертелись цитаты классиков — Верглилия, Цицерона, Сократа, Шекспира и прочих, но затевать философско-литературный вечер никто не собирался. Возможно, если бы комиссимя было чем заняться, то они продолжили бы работу не смотря ни на что. Но, из-за возникших противоречий и противоречивых требований все три комиссии сами лишили себя работы, и сейчас в голове у их председателей начали настойчиво вертеться мысли о том, как бы быстрее смыться, сохранив лицо.
Первым подал голос сэр Сэухорс Стинкинг, завив, что комиссия завершила работу, и он полностью согласен с миссис Бэйстард Лэйбироуз в том, что девушек в бригаде необходимо обеспечить пятью сортами положенного им по уставу мороженного, и что он, сэр Сэухорс Стинкинг, знает, где этого мороженного много, и что он готов лично и срочно отправиться за ним, заехав по пути в магазин-ателье Хэлен Хэнгг, чтобы высказать обеспокоенность отсутствием поставок качественного нижнего женского белья. Понятное дело, что достопочтимому сэру крайне не хотелось подвергаться порке плетьми, с возможностью последующей гибели от воздействия немецкого оружия. Пролив бальзам на сердце миссис Бэйстард Лэйбироуз публичным заявлением о необходимости заботится о женщинах, он растопил ее ожесточившееся сердце, одновременно купив себе повод красиво смыться и одновременно же подав повод миссис Лэйбироуз для такого же отступления. Она уцепилась за предложенный сценарий и заявила, что займется и вечерними платьями и поиском нормального борделя, а не каких-то там извращенцев. В качестве временного способа решения проблемы, она оставила всю свою одежду и нижнее белье, а также заставила проделать аналогичное всех представительниц и членов всех комиссий, чтобы девушкам из бригады было чем прикрыться от назойливых и похотливо-бесстыдных взглядов немецких солдат и мужчин вообще. Такая постановка вопроса очень огорчила сэра Сэухорса Стинкинга, но спорить он не стал, и в качестве аналогичного жеста он приказал подарить девушкам из бригады имеющиеся у комиссий пишушие принадлежности и чернила, дабы девушки могли и дальше заполнять отчетные формы.