– Боже мой, что я наделал!
Нужно было срочно остановить кровотечение, или Мэгги через минуту умрет. Нужно было помочь ребенку сделать первый вдох. Слезы навернулись Феликсу на глаза, когда он укладывал маленького страдальца рядом с матерью, Наскоро отсасывая слизь, прочищая младенцу гортань и пережимая пуповину, он едва не кричал: «Держись, Мэгги! Пожалуйста, не уходи!»
Ребенок все еще не шевелился. Феликс, взмолившись, бросился спасать Мэгги: с силой сдавил кулаком ее матку, пытаясь заставить ее сократиться и остановить поток крови. Он стискивал ее и так, и этак, чтобы пережать сосуды, отрываясь только для наложения швов на разрезанную и порванную плоть. Содержимое сумки Феликс вывалил на стерильные салфетки, собираясь подложить ее Мэгги под крестец, прежде чем снова заняться ребенком.
В этот миг прогремели выстрелы. Мэгги поежилась и очнулась.
Один хлопок – птицы на Пруду поднялись на крыло; затем другой, третий… и тишина.
Полный ужаса взгляд Мэгги скользнул по доктору и упал на ребенка. Как Феликс ни пытался ее удержать, она подобрала обмякшее тельце и подняла на руки.
– Помоги, помоги ему,– еле слышно твердила она. Феликс перевернул младенца вниз головой, похлопал по ножкам и потер его крошечные ступни. И вдруг тот издал резкий и жалобный плач, отозвавшийся эхом под сводами грота, населенного духами древних. Феликс, отвернувшись, передал новорожденного Мэгги и тотчас вскочил, ожидая услышать шаги и даже не зная, с какой стороны они появятся. Он подумал о Франческе и выстрелах. У его ног Мэгги обнимала ребенка, качала, целовала и гладила – пищащего и покрытого кровью, который, как и все живое, через рождение обрел смертность. Затем она подняла блузу, села и пристроила его у груди. Вскоре малыш успокоился и затих.
– Ложись, Мэгги, я помогу тебе,– уговаривал Феликс. Ему удалось лишь замедлить кровотечение.
Мэгги словно не слышала его, шепча нежности ребенку у себя на руках и приговаривая:
– Сэм не пропадет. Он скоро вернется.
– Мэгги, пожалуйста…
Он мягко нажал ей на плечи, но она упорствовала и не давала себя уложить, сжимая младенца все крепче и целуя крошечные кулачки, будто ее жизнь больше не имела значения.
Оглушенный скорбью, Феликс смотрел, как Мэгги нянчит свое дитя, и молился, чтобы Сэм и сестра вернулись. Если никто не подоспеет, Мэгги погибнет. Ее пульс стал слишком частым, дыхание – поверхностным. Больница была в какой-то сотне метров отсюда, если пройти по тропинке, через рощу и луг, вот только вдвоем им туда ни за что не добраться.
– Ради Бога, дай мне помочь! – вскричал Феликс.