Мэгги хмыкнула, открыла сумку и показала краешек новой упаковки колготок.
– Понятно,– сказал Сэм.
Двери лифта раскрылись у них за спиной, и Мэгги зашла в кабинку.
– Мне платят за уборку по средам, Сэм. И, Господь свидетель, отлынивать я не собираюсь, будь на мне хоть бальное платье. В среду – значит, в среду.
Сэм покачал головой. «Ты безнадежна»,– говорил его взгляд.
Мэгги вышла в фойе восьмого этажа напротив квартиры доктора Росси. В нишах по обе стороны от его двери стояли две вазы с вычурной росписью, желтая и голубая. Доктор Росси говорил, они старинные, из итальянского городка Дерута. Наконец Мэгги отперла дверь и вошла. Когда она щелкнула выключателем, на широком арочном своде прихожей заиграл свет, а картины, пробковый пол с наборным узором и персидский ковер озарились мягким сиянием. На полпути к жилым комнатам в стенной нише висело серебряное распятие семнадцатого века, красивейшее из всех, что она видела. Под ним стояла prie Dieu[1] – скамеечка эбенового дерева с красной бархатной обивкой, на которой доктор Росси и его сестра преклоняли колени в молитве. Один этот холл вызывал в Мэгги ощущение дворцовой роскоши. Миновав череду комнат справа и слева, она остановилась у солярия, веранды под стеклянной крышей,– ей вдруг послышался какой-то шорох.
– Ау! Кто тут? – громко спросила она.
Только отсюда было слышно, что делается в мансарде, занимаемой неким Брауном. Не то чтобы Мэгги шпионила за другими – конечно нет, просто ей стало любопытно. Да и кому не стало бы, повидай он столько, сколько она, вычищавшая мусорные баки! Если влезть на один из них, то через трещину в стене можно было разглядеть пространство между Брауновым и соседними гаражами. И там Мэгги видела целых двух президентов – одного бывшего, одного нынешнего; пару шейхов в золотых часах и накидках, верховного судью, сенаторов, конгрессменов, каких-то китайцев (или корейцев?); все они, выходя из персонального лифта мистера Брауна, улыбались, раскланивались и укатывали прочь на своих лимузинах. Вот так, запросто. Даже газетчики ни о чем не подозревали. Мэгги коробило, что такие важные персоны появляются здесь тайно и всякий раз поодиночке. Она попыталась расспросить Сэма, но тот как будто обращался в сфинкса, едва речь заходила о жильцах.
Итак, Мэгги переступила порог солярия с устроенным там зимним садиком – детищем мисс Росси. Здесь у нее росли редкие азиатские орхидеи, выпуская бело-розовые соцветия в виде стайки бабочек. Мэгги прошла мимо них и направилась в дальний угол, обставленный кованой мебелью. Оттуда можно было разглядеть пентхаус, точнее, край его кирпичной террасы. Она сняла шляпу и сделала вид, будто любуется зеленью Центрального парка. Но вот на террасе мелькнула чья-то макушка в красном. «Либо высокая женщина, либо шишка из католиков»,– взволнованно подумала Мэгги.