Машина свернула на мост Джорджа Вашингтона и подкатила к скалистому побережью Нью-Джерси. Величественные уступы, тянущиеся вдоль реки, дали название ближайшей дороге, парковой автостраде Палисейдс.
Доктор Росси кивнул на Гудзон и сказал:
– Индейцы называли его Шатемук, что значит «река, текущая в обе стороны». У него два прилива и два отлива, один подъем – один спад, во время которых река меняет направление.
Поперек дороги буро-белой молнией метнулся олень. Миг – и он скрылся в лесу на противоположной обочине. Путь Мэгги был столь же рискован, как прыжок оленя через автостраду. Как и Шатемук, она делала крутой поворот в жизни, надеясь, что обратного хода не будет. В следующий раз ей хотелось пересечь эту реку с младенцем на руках.
Мэгги закрыла глаза и молилась до тех пор, пока не почувствовала, как «ровер» замедлил ход у поворота на Клиффс-Лэндинг. В прежние времена Росси возили ее сюда убирать и готовить, когда приезжали на выходные. Кое-что вспомнив, Мэгги подалась к правому окну и поискала глазами щит, который неизменно их встречал. На нем была надпись «Скунсова Падь» и дата – в память о деревушке со смешанным населением, существовавшей здесь сто лет назад. Вон там стояла церковь, где служил чернокожий священник, которого здесь называли Дядюшка Билли Томпсон. Мэгги решила наведаться в брошенную деревушку во время прогулок – ей ведь придется помногу гулять, как и всем беременным, если только она пройдет медосмотр.
Рядом с пресвитерианской церковью доктор по обыкновению сбавил ход. Пастор стоял на лужайке, и Франческа ему помахала. Церковь располагалась посередине Клиффс-Лэндинга и, как когда-то в Скунсовой Пади, являла собой средоточие сельской жизни. Если жителям и приходилось где-то встречаться, то именно в этих белокаменных стенах, знак над которыми привечал всех без исключения. Конечно, церковь на Сто тридцать первой была роднее, но и эта неплохо ее заменит.
Миновав ее, «ровер» свернул вправо, где дорога раздваивалась и начинала то срываться в овраги, то взлетать на кручи, подпираемые старыми каменными стенами. Большая часть улочек оканчивалась у самого Гудзона или бежала вдоль скалистого берега. Среди деревьев проглядывали грубоватые сельские дома, порой размером с небольшую усадьбу.
Минута – и машина уже шуршала по гравийной дорожке, начинавшейся после спуска с Лоуфордлейн и короткого проезда через лесополосу. Остановились они у подобия низкой каменной стены. По правде говоря, это и был дом, большая часть которого спускалась в овраг и была невидима сверху. Вдоль фасада шла дорожка из круглого плитняка. Но вот дверь открылась, и появился смотритель, которому доктор Росси звонил перед выездом.