Мысленно произнося этот монолог, Ольга разволновалась, глаза у нее сверкали, сердце еще жгла недавняя обида. Ей стало легче, и она твердо решила поскорее, завтра же поговорить с графом. Граф - неплохой человек, иногда он даже великодушен, и, кроме того, он так страдает! Если бы только не эти его страшные, светлые глаза навыкате и пронзительный взгляд сквозь пенсне!..
Она вышла из замка. Солнце ослепило ее. Только что политая водой, мостовая блестела, и от нее поднимался пар.
- Берегитесь, мадемуазель! - крикнул ломающийся мальчишеский голос, и мокрый футбольный мяч шлепнулся прямо на белую юбку Ольги. Освальд хихикнул, но умолк, заметив испуг несчастной девушки: юбка была вся в грязи. Ольга приподняла ее и молча заплакала. Освальд покраснел и сказал, запинаясь:
- Я... я не заметил вас, мадемуазель...
- Beg your pardon, Miss... (15) - вставил гувернер Освальда, мистер Кеннеди, валявшийся на газоне в белой рубашке и белых брюках. Одним прыжком он вскочил, дал Освальду подзатыльник и снова лег.
Ольга ничего не видела, кроме своей испорченной юбки она так любила этот белый костюмчик! Не сказав ни слова, девушка повернулась и вошла в дом, с трудом сдерживая слезы.
В горле у нее стоял комок, когда она открыла дверь своей комнаты. Тут Ольга остановилась в изумлении и испуге, не понимая, что такое происходит: посреди комнаты восседала на стуле графиня, а горничная рылась в платяном шкафу.
- Ah, c'est vous? (16) - сказала графиня, даже не обернувшись.
- Oui, madame la comtesse (17), - с трудом ответила Ольга, едва дыша и широко раскрыв глаза. Горничная вытащила целую охапку платьев.
- Ваше сиятельство, здесь этого наверняка нету!
- Так, хорошо, - отозвалась графиня и, тяжело поднявшись, направилась к двери. Остолбеневшая Ольга даже не посторонилась, чтобы дать ей пройти. Графиня остановилась в трех шагах.
- Mademoiselle?
- Oui, madame? (18)
- Vous n'attendez pas, peut-etre, que je m'excuse? (19)
- Non, поп, madame! (20) - воскликнула девушка.
- Alors il n'y a pas pourquoi me barrer le passage (21), - сильно картавя, сказала графиня.
- Ah, pardon, madame la comtesse (22), - прошептала Ольга и посторонилась Графиня и горничная вышли. Разбросанные платья Ольги остались на столе и на постели.
Ольга, как истукан, сидела на стуле. Глаза ее были сухи. Ее обыскивали, как вороватую служанку! "Уж не ждете ли вы от меня извинений?" Нет, нет, ваше сиятельство, упаси боже, зачем же извиняться перед девушкой, которой платят жалованье! Можете обыскать еще мои карманы и кошелек, вот они, и выяснить, что еще я украла. Ведь я бедна и наверняка не чиста на руку... - Ольга тупо уставилась в пол. Теперь ей стало ясно, почему она так часто находила в беспорядке свое белье и платья. - А я сижу с ними за одним столом, отвечаю на их вопросы, улыбаюсь, составляю им компанию, стараюсь быть веселой!.. Чувство безграничного унижения охватило Ольгу. Глядя перед собой широко открытыми глазами, она прижимала руки к груди; в голове не было ни одной связной мысли, лишь сердце мучительно колотилось.