– Слушай, ты не мог бы убрать от моих брюк свой сундук? – спросил он его.
В это время поезд подошел к станции. Двери открылись, и верзила, схватив Бориса за воротник, буквально вышвырнул его на платформу.
Борис, не ожидавший ничего подобного, не удержался на ногах, упал и больно стукнулся головой о скамейку. В это время двери вагона захлопнулись, и изумленная публика в лице трех женщин бросилась к Борису. Они помогли ему подняться, усадили на скамейку и, убедившись, что скорая помощь не нужна, уехали следующим поездом.
Борис сидел, прислонившись спиной к стене, и чувствовал жуткую слабость и тошноту. Подсознательно он понимал, что нужно потихоньку выбираться на поверхность, но физически не мог сдвинуться с места.
Время шло. Мимо проходили люди, часто усаживаясь рядом и вскакивая при приближении поезда. Борис наблюдал все это совершенно отрешенно, со стороны. Наконец, собрав все свои силы, он поднялся и нетвердой походкой направился к эскалатору.
Выйдя из метро, он очутился в каком-то парке. Невдалеке под двумя раскидистыми каштанами, Борис увидел замечательную скамейку, ажурную с высокой спинкой. "Нужно посидеть, – решил он, – подышать свежим воздухом и собраться с силами для возвращения домой. Скорее всего, у меня сотрясение мозга, – машинально думал он, – и непреходящая тошнота, ватные ноги – прямое подтверждение моей догадке".
Он не заметил даже, до какой станции доехал и очень смутно представлял себе, какой путь еще следует проделать, чтобы, наконец, лечь в постель. Буквально дотащив свое бренное тело до каштанов, он уселся на скамейку и постарался оставаться в состоянии покоя, дабы не травмировать свою ушибленную голову.
Он не мог сказать, сколько времени просидел так. Часы его почему-то стояли, видимо забыл завести их утром. Но тошнота и слабость в ногах прошли. Борис поднялся, огляделся и решил пройтись парком, чтобы закрепить улучшение самочувствия. И, действительно, силы вернулись к нему. В голове не было никаких мыслей, но им овладело опьяняющее чувство полной свободы и счастья.
Борис бодро зашагал по проспекту, который начинался при выходе из парка. Удивительный это был проспект. Довольно широкий, с мощенными булыжником тротуарам, усаженный липами, окруженный старинными особняками. По проспекту катили экипажи с дамами в длинных платьях и мужчинами во фраках.
Самый причудливый шляпки и зонтики мелькали то и дело у него перед глазами. "Надо же, видно кино снимают", – подумал Борис и решил посмотреть, как это делается.
Вдоль тротуаров стояли скамейки, и он снова, уже в который раз за этот день, присел. Но теперь у него было радостное и легкое настроение. Он ощущал свою причастность ко всему происходящему.