Только присутствие Вани сдерживало меня. Он опять обрел спокойное безразличие ко всему, и это частично успокаивало меня.
Утро четвертого дня внесло некоторую ясность. В нашу камеру вошел чиновник из городского суда в сопровождении офицера и двух стражников.
Чиновник зачитал нам бумагу, из которой следовало, что мы обвиняемся в похищении купца Гастона, его жены и дочери Катрин. Возможно, позже, добавил он, нам будет предъявлено обвинение в их убийстве, но, так как тела пока не найдены, вопрос висит в воздухе Если мы не хотим окончить свои дни на виселице, то должны указать, где находятся купец, его жена и дочь В том случае, если они живы и здоровы, в память о прошлых заслугах нас просто вышлют из города. Дочитав до конца бумагу, чиновник вопросительно посмотрел на нас
Я был настолько поражен и возмущен тем, что я услышал, что не знал, что сказать. В голове закрутился хоровод вопросов, их было так много, что я не знал, с какого начинать.
Видя, что мы молчим, чиновник решил подбодрить нас:
– С вами еще хорошо обошлись. Будь на вашем месте другие люди, они бы уже висели на дыбе, пробуя на себе кнут палача.
Я только хотел произнести стандартную фразу “Я не виновен”, как в голову пришла мысль: “Если нас обвиняют в похищении, значит, кто-то должен был видеть нас. Значит, есть свидетели”.
– Кто нас обвиняет? Что, есть люди, которые видели, как мы похищаем купца, его жену и дочь?
– Да! – подтвердил он. – Есть свидетели. Это прохожие, находившиеся в тот момент на улице. Эти люди видели, как шайка разбойников, возглавляемая вами, напала на дом купца Гастона. Кроме того, двое оставшихся в живых слуг купца тоже опознали вас.
Если бы сейчас рухнули стены или я оказался на Земле, я бы удивился меньше. В голове непрерывно крутилась мысль: “Есть свидетели, видевшие, как мы нападаем на дом купца”.
У меня на лбу выступил холодный пот. Я смотрел на грязный пол и не видел его. В бешеном танце кружились мысли: “Что эти люди от нас хотят?! Я, наверное, сошел с ума. Или они сошли с ума! Но я-то знаю, что этого не было! Но люди видели!”
Не выдержав этого безумия, я закричал:
– Не было этого! Не было! Мы первый раз об этом слышим! Ваня, подтверди. Мы не виновны!
Мой странный вид и мои крики абсолютно не тронули чиновника. В его глазах ясно читалось: раз ты здесь, значит, ты виновен.
– Все так говорят. Вы подумайте лучше. Завтра утром я приду за ответом.
Я растерялся так, что даже перестал осознавать, где нахожусь. Разгоряченное воображение нарисовало виселицу и петлю, затягивающуюся на моей шее. Это представилось так ясно, что у меня перехватило горло и стало трудно дышать.