– Я сильно изменилась? – спросила она.
– Совсем нет.
– Нет, изменилась. Мы оба с тобой изменились. Сколько было радужных надежд, когда мы поженились, а теперь тебе куда больше нравится ворошить прошлое, чем жить настоящим.
Что он мог ответить? Он снова вернулся к столу и, просматривая свои записи, заметил, что к ним кто-то прикасался. Не трогала ли она бумаги, спросил он Дебору.
– Нет. А что случилось?
– Записи лежали в определенном порядке, а теперь они переложены по-другому.
– Ты не ошибаешься? – встревожилась она.
– После всех предупреждений я позаботился уложить их в определенном порядке, чтобы проверить, нужно ли принимать эти слова всерьез. – Джэсон осмотрел книги, одежду.
– Кто-то читал мои записи о Моцарте, – сказал он. – Я оставил закладку на странице, где описывается его смерть, и закладка оказалась сдвинутой. В карманах пальто тоже лежали бумаги, их трогали, я это вижу. Кто-то побывал здесь без нашего ведома.
– Что-нибудь пропало?
– Пока не могу сказать.
– Возможно, это дело рук Ганса.
– Сейчас узнаем.
Джэсон вышел в коридор поискать Ганса, который жил при конюшне, и тут же, – он мог в этом поклясться, – одна из дверей заскрипела, словно кто-то следил за их комнатой. Джэсон попросил хозяина гостиницы позвать кучера, и когда возвращался назад, ему почудилась чья-то тень в коридоре; он, правда, никого не увидел, но услышал скрип половиц и закрываемой двери.
Дебора пожаловалась:
– У нас нет дров для печи. Огонь погас, так можно простудиться.
– А это означает, что вовсе не слуга заходил сюда в наше отсутствие. Я прикажу Гансу принести дров и разжечь огонь.
Джэсону не давала покоя мысль, что на него надвигается нечто ему неподвластное, и на какое-то мгновение им овладело чувство полной беспомощности. Услышав шаги Ганса за дверью, он постарался отогнать от себя страхи. Сейчас он узнает, заходил ли слуга в их комнату.
Но не успел он задать Гансу вопрос, как тот пустился в объяснения:
– Извините, ваша милость, я осматривал новое колесо и потому задержался. Если вы хотите ехать в Зальцбург, придется раздобыть другое.
– Ты не входил в нашу комнату, пока нас не было?
– Зачем, ваша милость?
– Кто-то сюда заходил.
– Наверное, прислуга. У них свои ключи от комнат.
– Разве они могут входить сюда без разрешения?
– Если им надо подмести пол или постелить постели.
– Это было сделано еще утром, при нас. Ганс пожал плечами.
– А откуда тебе известно, что мы собираемся в Зальцбург? – спросила Дебора.
Ганс покраснел и поспешно ответил:
– Вы сами мне говорили, госпожа Отис.
Но Дебора твердо помнила, что не говорила ничего подобного. Откуда Ганс узнал об их планах? Ее раздражало, что Джэсон не разделял ее недоверия к слуге, но она сказала: