– Не поможете ли вы нам отыскать вора, господин Губер? – спросил Джэсон.
– Это не входит в обязанности полиции, – отрезал Губер.
– Как так? – воскликнула Дебора.
– У вас нет доказательств. Чем еще могу быть вам полезен?
Дебора поспешила напомнить:
– Мы пришли к вам за разрешением посетить Зальцбург.
– И сколько вы думаете там пробыть?
– Месяц или два. Пока Бетховен не закончит ораторию. Губер устремил бесстрастный взгляд куда-то вдаль, и Дебора поняла, что он не верит ни единому их слову.
– Мы сдержали слово, – добавил Джэсон. – Я заказал Бетховену ораторию для бостонского Общества. Вене это принесет немалую славу.
– Славу? – усмехнулся Губер. – Вы полагаете, это защитит нас от бунтарских влияний? Вы все еще почитываете революционные книжки?
– Вы не советовали нам их читать.
– И вы думаете, я поверю, что вы следуете моему совету? Как вам понравилась «Женитьба Фигаро» Бомарше?
– Мой экземпляр конфисковали. Еще у городских ворот.
– Эту пьеску можно заполучить в Вене тайным путем. И вы все еще восторгаетесь оперой Моцарта «Фигаро»?
– Это гениальная опера.
– Сомневаюсь. Никто больше на нее не ходит.
– Тогда почему же вы ее так не любите, господин Губер?
– Она полна подстрекательских идей. К примеру, ария «Мальчик резвый, кудрявый» осмеивает самую основу империи, нашу армию. Но у вас, по крайней мере, хватило здравого смысла попросить разрешения на поездку в Зальцбург. В противном случае вас бы арестовали. Зачем вы едете в Зальцбург?
– Мы решили провести там наш второй медовый месяц, – пояснил Джэсон. – Говорят, это один из красивейших городов на земле.
– Мне знаком тамошний пейзаж. А еще по каким причинам?
– Это родина Моцарта.
– И это мне известно. Возможно, вы намерены продолжить там свое музыкальное образование?
Деборе хотелось остановить Джэсона, пока он не навлек на себя беду, но Джэсону допрос не казался подозрительным, и он ответил:
– Да, Моцарт и Бетховен недосягаемы в области музыки.
– А Сальери?
– Сальери! – Джэсон не скрывал своего удивления. – О Сальери все уже позабыли.
– И, тем не менее, вы продолжаете расспрашивать о нем каждого встречного. Почему?
Джэсон замолк. Дебора, понимая, какой опасностью грозит подобное обвинение, отважилась сказать:
– Сальери был учителем Бетховена. Бетховен ему многим обязан. Не могли бы мы получить теперь наши паспорта, господин Губер, чтобы отправиться в Зальцбург?
– А у вас хватит денег, чтобы прожить до возвращения в Бостон? Если нет, вам придется немедленно возвращаться. – Губер оживился: возможно, кража не была такой уж бессмысленной.
– Моя жена богата, вам это известно, – заметил Джэсон.