– Погоди, погоди! – зачастил Рыжий. – Они, кажется, у меня в кармане. Сейчас достану! Погоди!
– Поздно, – выдохнул Андрей. Его палец придавил собачку спускового крючка. Барабан провернулся со щелчком, подставив капсюль патрона жалу бойка. Револьвер рявкнул, изрыгнув пламя, опалившее ткань на колене Рыжего. Рыжий заорал, как сирена.
– Ай! Ай! Что ж ты, мать твою, делаешь?! Ах, больно! Ай! Ай!
– Ключи, гнида! – поторопил Андрей.
Рыжий вытащил из кармана связку ключей, украшенных фирменным брелком «БМВ». Его ладони трусились, как под током.
– Что ж ты делаешь? – завывал он. – Ноги.
– Засохни, гурон. Еще какой финт выкинешь, пожалеешь, что на свет появился!
Рыжий, похоже, уже жалел, быстро теряя кровь.
– Я умираю, твою мать! Ты мне артерию прострелил!
Переднее сидение было забрызгано кровью. Рыжий извивался, тяжело дыша. Салон, перетянутый светлой кожей, теперь напоминал бойню. Андрей вставил ключ в замок. Двигатель взревел, Бандура отпустил сцепление, и машина сорвалась с места, как ракета-носитель на Байконуре. Приблизившиеся на расстояние выстрела спортсмены открыли ураганный огонь, но пули только протыкали небо и плющились о вековые крымские скалы. Когда вы управляете любым, мало-мальски исправным «БМВ», сетовать на приемистость не приходится. Андрей наступил на педаль, торчащую у «БМВ» из пола, как подберезовик изо мха. Из-под задних колес повалил дым. Разбрасывая гравий и виляя кормой, машина понеслась по дороге.
– Ушел, гнида! – хором орали спортсмены. Вскоре они обнаружили тела погибших товарищей, и завопили еще громче. Буня, в отчаянии рвал волосы. Потом потянулся к рации, докладывать об успехах Витрякову.
– Леня?! Он ушел! Выскользнул, падло, понимаешь, сам не пойму, как. Еще и бэху Вацлава Збигневовича угнал! Надо дорогу перекрывать!
Выслушав обещание Витрякова вступить с ним в интимные отношения, Буня утер пот, сунул рацию в карман и вызверился на мечущихся в растерянности спортсменов:
– Живо в автобус! Шевелитесь, уроды, бля!
Бандиты забились в «Мицубиси», и микроавтобус, покачиваясь на рессорах, как бригантина, устремился в погоню. Впрочем, Андрея уже и след простыл.
* * *
Прижав трубку к уху, Украинский отошел в сторону. Майор Торба украдкой следил за шефом, ломая голову, кто ему звонит? Он бы дорого дал, чтобы прослушать разговор, однако, последнее было не в его власти.
– Украинский слушает? – повторил полковник, удалившись на приличное расстояние. Он еще переваривал отсутствие сумки. Какая-то его часть не желала с этим мириться.
Хорошо слушаешь? – спросил Сан Саныч, начальник Ялтинской «семерки».