О, Артем Павлович! Этот великий собиратель человеческого янтаря на невостребованном отечественном берегу, зыбком и переменчивом, словно Берег скелетов. Тут, очевидно, следует уточнить, что в товарище Суркове товарищ Поришайло не ошибся и к моменту рождения «Неограниченного кредита» Владимир Ульянович стал в банке ушами, глазами, а иногда и руками олигарха.
– Олег Петрович? – Инна с тревогой изучала лицо Правилова. – Вы примете Владимира Ульяновича?
– Нет, – буркнул Правилов.
«Не приму я эту паскудную комитетскую харю».
– Но он очень настаивает, – Инна казалась озабоченной. – Говорит, что дело не терпит отлагательства.
– Да наплевать, – немного оживился Правилов. – Пошел бы погулять этот твой, мать его, Ульянович. Сексот кагэбистский. Гнида.
– Что же мне ему передать? – пролепетала Инна, окончательно сбитая с толку.
– А что хочешь…
Правилов встал, прошелся к окну и принялся рассматривать облака, ползущие по небу, словно пожарные невидимыми лестницами.
– Олег Петрович, – Инна заговорила с шефом, как с душевнобольным, – давайте, я вам кофе сварю. А Владимиру Ульяновичу скажу, чтобы позже зашел.
– Кофе – это дело, – согласился Правилов, не оборачиваясь. – Две чашки, если тебя не затруднит.
– Да ну, что вы, Олег Петрович?! – смутилась Инна. – Конечно же. Сколько захотите.
Через десять минут, когда Инна вновь вошла в кабинет, Правилов от окна вернулся к столу.
– Олег Петрович, ваш кофе. – Инна поставила чашку перед шефом. Запах от чашки шел восхитительный. В чем-чем, а в приготовлении кофе по-турецки Инна себе равных не знала.
– Садись, – пригласил Олег Правилов. Инна немного смутилась.
– Садись, – повторил Правилов. – Побудь со мной. Немного. – Олег Петрович невесело усмехнулся. – Я тебя надолго не задержу.
Инна присела на самый краешек.
– Тебе который год? – неожиданно спросил Правилов.
– Двадцать четыре…
Правилов кивнул.
– Почти, как моя Лиличка. – Он уставился перед собой в стол.
– Ваша дочка?
– Помню, – сказал Правилов рассеянно, возвращаясь к недавним видениям, – помню бой под Гератом…
Инна в недоумении подняла брови.
– Снега тогда навалило, – пробормотал Правилов и стало непонятно, для Инны ли его рассказ. – Перевал закрыт. И душманы… приперли нас крепко. Вот так вот приперли, – добавил Правилов, касаясь большим и указательным пальцами кадыка. – Справа горы, снизу обрыв и река. Обочины заминированы. Под сугробами до мин не докопаешься. А наступить… наступить запросто можно. Метель, туман. Не видно ни рожна. Вертушки в непогоду не летают, а в таких хреновых условиях без поддержки с воздуху… Прижали нас, короче, к земле. Головные танки подожгли. Лупят с заранее пристрелянных позиций и ни туда, ни сюда. Хоть криком кричи. Носу из-под брони не высунешь. Бьют на выбор. И тут – Саня Бандура. Своей разведротой им во фланг ударил. – Правилов рубанул кулаком по воздуху. – В общем, крепко мы их посекли. Но и нам досталось на орехи. А если б не Саня… Много он тогда народу спас…