– Чего вы тогда добиваетесь? – спросил Поришайло, спрятав гнев, как финский нож, в карман. До поры, до времени. – Только не тяните резину, Атасов. Я человек занятой, гм.
– Это не секрет, – сказал Атасов. – Можете Вацлава Бонифацкого по частям в унитаз слить, а можете засушить для гербария, – он передернул плечами, – мне по фонарю, и дела, типа, нет. Грызитесь за заводы сколько угодно, Артем Павлович, гноите друг друга на нарах или гробьте в автомобильных авариях. Да Бога ради, если он вас почему-то терпит, это не мои проблемы. Мне, типа, без разницы. Но, – Атасов погрозил Артему Павловичу пальцем, – не троньте моих друзей.
– Неужели ты думаешь, что на меня подействуют угрозы? – осведомился Артем Павлович холодно.
– Почему нет? – удивился Атасов. – Вы что, из какого-то другого мяса? Вы что же, всерьез рассчитываете, будто ваши мозги на этой стене будут чем-то отличаться от моих? Я так не думаю. Бросьте, Артем Павлович, вы же не египетский жрец, а я не раб на строительстве пирамиды. Вам, должно быть, представляется, что это вы вращаете глобус, наблюдая за населением в микроскоп. Возможно, так было вчера и будет завтра, когда ваши нукеры, гориллы, карманные милиционеры и адвокаты оставят от меня одно мокрое место. Но, не сейчас. Пуле до лампочки, куда лететь, Артем Павлович, а ствол – вот он, перед вами. – Атасов ткнул «Вальтером» в Поришайло. Лицо олигарха побелело.
– Не делай глупостей, Атасов, – проговорил он неожиданно охрипшим голосом. – Ты, гм, не выйдешь отсюда живым!
– Что с того? – парировал Атасов. – Ты-то этого не увидишь! Усек?!
Минуту они мерялись взглядами, потом Поришайло отвел глаза. Снова взял себя в руки и, неожиданно, несколько раз вяло хлопнул в ладоши.
– Похвально, гм. А еще говорят – мельчают люди, г-гм…
На этот раз Атасов смолчал.
– Хорошо, – сказал Поришайло. – Ладно. Только скажи, гм, на кой черт тебе сдались эти недоумки, а? – тон Артема Павловича стал чуть ли не приятельским.
– Вы не поймете, – сказал Атасов, – сдались вот, типа, и точка.
– А что, если я предложу тебе хорошее местечко? – продолжал Поришайло как ни в чем не бывало, пропустив обидные слова мимо ушей, и изучая ногти на левой руке взглядом дотошной маникюрщицы, – по бартеру, гм? Ты больше не вспоминаешь о дружках, которые, гм, кстати, яйца, блядь, выеденного не стоят. Значит, идут на хер. Ты? Ты садишься в хорошее кресло, персональный водитель, охрана, гм, прочее. Начинаешь работать на меня. Что скажешь?
– В какое кресло? – уточнил Атасов.
– В то, гм, что было у Правилова при Ледовом.