Мысли были крамольными, Бандура немедленно их прогнал. Кто знает, не телепат ли, Артем Павлович, ненароком?
– Нет, Артем Павлович, – почти шепотом сказал Андрей. Мне это неизвестно.
– Неизвестно, значит… – Поришайло позволил себе бледную тень улыбки на тонких, как шнурки, губах. Глаза оставались стеклянными. Бандура хотел потупиться, занявшись изучением ореховой столешницы, но, все же решил, что это будет невежливо.
– Подумать, гм, такой уважительный. – Продолжил Поришайло. – Прямо мухи не обидит. – Он покачал головой, и, неожиданно, повысил голос: – Может, хватит, гм, комедию ломать?!
– Какую комедию, Артем Павлович?
Лицо Поришайло посерело. «Фиговый признак», подумал Андрей. И не ошибся с прогнозом.
– Целку из себя строишь?! – крикнул Поришайло, и звуки его голоса заметались под сводами. – Я тебе, б-дь, устрою целку! – Поришайло, отодвинув ящик письменного стола, извлек обыкновенную канцелярскую папку на тесемочках, украшенную большими буквами ДЕЛО №, оттиснутыми типографским способом. Советские папки все такие, а какое уж будет дело, кулинарное там, или, например, уголовное, жизнь покажет. Развязав узел, олигарх вынул несколько черно-белых фотографий.
– А ну, гм, иди сюда.
Андрей медленно подошел.
– Что, г-м?! Чует собака, чье мясо съела? – осклабился Поришайло. – Узнаешь?
Остов сгоревшей «Лады» снимали, очевидно, со вспышкой. Закопченные стены гаража Бонасюков он бы узнал из тысячи других. И, все же, сподобился изобразить недоумение.
– А что это, Артем Павлович?
Поришайло закусил губу.
– Это гараж на Оболони, – сказал он вкрадчиво, где ты убил и сжег двух милиционеров.
– Я?! – ахнул Андрей. – Откуда такая уверенность?
– Я тебе расскажу, откуда! – многообещающе проговорил Артем Павлович. – Тебя, твою мать, милиция ищет.
– Меня?!
– Тебя, б-дь, гм, – подтвердил Поришайло. – Тебя, мудака. По подозрению в двойном убийстве. Оперуполномоченных милиции капитана Журбы, г-м, и старшего лейтенанта Ещешина. Их, г-м, б-дь, живьем спалили. Прошлой ночью. Ты и спалил…
Андрей был бы рад присесть, ноги совсем не слушались.
«Как же ты докопался? – спрашивал себя Андрей, лихорадочно просчитывая варианты. – Свидетелей же, кажется, не было».
Следующее предположение ошеломило Бандуру:
«Неужели милиция взяла Планшетова?! Его трухнули, он и раскололся?»
– Тут, б-дь, и думать нечего! – повысил голос Поришайло. Андрей подметил, что чем шире растягиваются его губы, тем холоднее становятся глаза. – Ты, б-дь, с Кристиной Бонасюк шуры-муры крутил, г-м, при живом муже?!
Андрей открыл и закрыл рот.
– Вот и порешил, обоих. Ты, Бандура, у полковника Украинского, как, блядь, заноза в жопе. Ты, гм, его достал, герой!