* * *
раннее утро, суббота, 12 марта 1994 года
Утро выдалось холодным, но ослепительно солнечным. На бирюзовом небе ни пушинки. Правда, Солнце больше светило, чем грело. Впрочем, это обычное дело зимой. «Утро стрелецкой казни»,[20] – подумал Андрей, и замотал головой, прогоняя эту мысль. Распахнул форточку, подставил лицо обжигающе свежему потоку, хлынувшему в кухню. Снаружи веяло снегом и льдом. Странно, ведь они не имеют запаха.
– Брр, ну и достаточно. – Захлопнув форточку, Андрей поставил на плиту чайник. Долгое общение с Атасовым превратило его в кофемана, – М-да, интересно, – пробормотал он, прислушиваясь к шипению воды на огне, – пока пол литра не вылакаешь, чувствуешь себя, как авиалайнер с перепившимся экипажем.
«Черт знает, типа, что в кофейные гранулы намешано, – вздохнул как-то Атасов, – только я без них, как дизель без соляры».
– Да… – протянул Андрей. – Хотел бы я знать, куда вы ребята, запропастились.
Ни ночью, ни утром приятели так и не появились. Ни Атасов с компанией, ни Юрик, который, похоже, действительно утонул, хоть Андрей надеялся на обратное. Связь тоже отсутствовала.
После второй чашки кофе Андрей поглядел на часы. По утрам их стрелки вращаются особенно быстро. Не успеете почистить зубы, как пора выходить из дому.
– Восемь двадцать пять, хм.
До отлета осталось два часа, следовательно, не мешало поторопиться. В особенности, принимая во внимание особенности работы общественного транспорта, который, в те времена, как хотел, так и ходил. Бандура закурил, закашлялся, со злостью раздавил сигарету в пепельнице, и отправился будить Волыну. Но не тут-то было…
– Вовчик! Вставай, слышишь?! Вставай, кому говорю!
– М-м-м! Иди на хрен, блин, по-любому! М-м-м…
– Вот урод! Сволочь!
Плюнув, в конце концов, Андрей оставил Вовчика в покое, валяться в компании четырех бутылок из-под «Абсолюта». Нашел в прихожей блокнот и шариковую авторучку. Вернулся в кухню, достал вторую сигарету и, не зажигая ее, уселся писать записку. Она вполне могла оказаться прощальной, это обстоятельство мешало сосредоточиться. Одно дело письмо, иное – последнее письмо. Однако время поджимало, оставалось писать, как есть.
Саня. Ребята.
Понятия не имею, где вас носит. Надеюсь, что все в порядке. Ждать больше не могу. Вылетаю сегодня в Крым. По поручению Поришайло.
Где Кристина – не узнал. Зато Артем в курсе всех наших дел! На нас собираются всех собак повесить. И, короче, если я его поручение не выполню, то, похоже, можно ни о чем больше не беспокоиться. Зачем Артему голова Боника, лично я понятия не имею, но, только так и есть. И, похоже, если я его подведу, нам всем крышка.