– предположил Бинт, удаляясь. И покачал головой. К счастью, по мере удаления от домика эти нехорошие звуки потонули в гуле прибоя.
– Вот и ладно, – сказал себе Забинтованный, открывая дверцу джипа, оставленного почти на краю обрыва. – Не мое это дело.
Спрятав коробку с нардами в отделение для перчаток, и жмурясь на солнце, он устроился в тени, присев на широкую подножку внедорожника. Ветерок нес с моря прохладу и Забинтованный с удовольствием подставил ему лицо, прислушиваясь к шлепкам далеких волн и крикам рыскающих в поисках добычи чаек.
«Не мое дело, – повторил Забинтованный, и почувствовал себя спокойнее. Вытащил из кармана непочатую пачку «Явы» и одним движением лишил целлофановой упаковки. – Мое дело – сторона. Всегда сторона», – добавил он, и помрачнел.
Запрокинув голову, он посмотрел в бездонное голубое небо. Белые кляксы облаков, появляясь с севера, из-за гор, быстро пересекали небосклон, сливаясь на юге в одну сизую полоску, словно нарисованную параллельно горизонту. Сделав несколько глубоких затяжек, Забинтованный выбросил сигарету и прикрыл глаза. Как только веки сомкнулись, водка, полдень и свежий воздух сделали свое дело – Забинтованный задремал.
Незаметно небо из бирюзового стало стальным. Из низко надвинувшихся туч стегнули косые струи дождя. Забинтованный оказался в воде. Море вздыбилось высоченными злыми волнами, ветер срывал с гребней пену и бросал Забинтованному прямо в лицо, сбивая дыхание. Легкие изнемогали от недостатка кислорода, а вместе с ними все тело. Он греб, что есть сил, но отлив был значительно сильнее. Крутые барашки заворачивались все чаще, из-за грозного гула и яростного шипения шторма он, кажется, совершенно оглох. Забинтованный ежеминутно оборачивался, словно пилот поршневого истребителя времен второй мировой войны и, завидев догоняющую волну, нырял, переходя с кроля на брасс. Как только рокочущий вал прокатывался над ним в вихре брызг, он снова принимался неистово грести саженками. Греб до судорог в мышцах и опять подныривал, спасаясь от очередного вала. Это не могло продолжаться долго. Как ни старался Забинтованный, его неумолимо относило в открытое море. Полоса спасительного берега, которую он еще видел, когда шторм позволял, становилась все тоньше, грозя вот-вот раствориться за серо-белой пеленой. Забинтованного охватила паника, тем более простительная, если учесть, что никаким Забинтованным он больше не был. А был Димкой Шатохиным, подростком девяти лет отроду, отправившимся на море в компании закадычного приятеля, одноклассника Витьки. Одним солнечным июльским днем. Правда, синоптики обещали бурю на вечер, и вроде бы, даже поступило штормовое предупреждение. Но, кто слушает радио в девять лет?