– Здравия и тебе, Сударыня Око, – прохрипел я, когда пауза стала неприлично длинной.
– Этот огонь твой? – звонким девичьим голосом поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа,
пошла к костру. Ее пес не двинулся с места и даже не отвел взгляда до тех пор, пока я не решил последовать за Сударыней.
– Ты запас много мха, – похвалила она. – Его должно хватить до самого утра.
– Я здесь... – забулькал, было, я в ответ и пришлось прокашляться, чтобы прочистить горло. – Я здесь давно, Сударыня.
Девушка расстегнула застежки на верхнем, лесном плаще, широко раскинула его полы поверх кучи приготовленного для костра мха и грациозно села. Ее зверь тут же выбрал место за спиной хозяйки.
– Гора хорошо тебя учила? – ловко скатывая очередной моток выгоревшей проволоки из огня,
спросила она, но я понял, что ответ необязателен и промолчал.
– Гора давно не выбирала среди людей Воев. Тебе сказали это? – снова заговорила Сударыня.
– Да, – все еще стоя, признал я.
– Садись, Вой, – догадалась она. – Нам предстоит ждать до самого утра.
Я взглянул на вольготно раскинутые полы плаща, на жесткую колючую траву вокруг костра и на багровый язык ужасного зверя торчащий из-за спины девушки. Потом собрал лесную одежду в тугой сверток и, пристроив его у огня, уселся.
– Там в головах, – вспомнил я про правду гостя, – торбочка моя. Подкрепись, сударыня...
Глаз пса предостерегающе сверкнул из-за плеча хозяйки, стоило мне только взмахнуть рукой в направлении девушки. Она, не глядя, нежно притронулась к лобастой башке животного и, даже не поблагодарив, занялась поисками пищи.
– Тебе следовало предусмотреть запас продуктов для тех людей, что должны прийти с горы, – строго выговорила она, обнаружив торбочку.
Я удивился. Сначала я удивился, и лишь потом вспомнил о правде.
– Я виноват, Сударыня Око, – бесцветным голосом сказал я и уткнулся взглядом в огонь, тут же поймав себя на мысли о том, что уже совсем не рад явлению этой...
Я так и не придумал, как же ее назвать. Скуден язык людей. Так и гора Прави, обучая меня науке Воя, часто сетовала на отсутствие нужных слов. В таких случаях Правь овладевала снами и я видел события и поступки людей которым не находил названий.
Ее взгляд я прямо-таки почувствовал. Словно палкой, она вытолкнула меня из воспоминаний. Волосы на спине снова встали дыбом. Кроме Сударыни на меня взирали ока десятков пришедших с хозяйкой зверей, которые теперь расположились чуть в стороне, на краю поляны. Я не мог их видеть. Ни один муж нашего мира не может их видеть, коли они сами того не пожелают. Но я Вой Прави, и поэтому мог их чувствовать.