Я должен был как можно быстрее разобраться в сложившейся головоломке. Чистильщики были связаны с Чарой. Но чистильщики были связаны и с «волчатами» – злейшими врагами Чары. Знал ли Чара об этом? И кто все-таки направлялся роем? Чара? Хвара?
"Волчата"? Или, может быть, все-таки Принцепс? Теперь было понятно, к кому в горах ездил Хвара в тот день, когда его взяла моя камера. Но ведь контакты с «волчатами» вовсе не мешали контактам с роем и не выводили Хвару из числа подозреваемых. С другой стороны, Принцепс меньше всего подходил на роль креатуры роя. Но кто тогда был его "владельцем"? И что делал Чара в Драном Углу?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов. События явно обгоняли меня. Захват базы роя уже ничего не мог изменить в развитии ситуации. До начала мятежа оставались считанные дни, а я никак не мог понять, что же я должен делать. Хуже всего было то, что мне не с кем было даже посоветоваться. Давайтари мгновенно изъял бы меня с Керста, если бы узнал, как глубоко я влез в происходящее. Законы ойкумены запрещали вмешиваться в дела неприсоединенных планет. Я мог еще на свой страх и риск разыскивать базу роя. Но мятеж не должен был становиться моим делом. Однако, случайно узнав о нем, я никак не мог теперь остаться в стороне.
Если бы я был на месте Принцепса, я бы незамедлительно арестовал верхушку чистильщиков и все руководство министерства полиции. Конечно, многие из этих людей могли и не знать о планах своих руководителей, в этом потом можно было бы не спеша разобраться. Но лишенные лидеров чистильщики в любом случае не посмели бы тронуть впервые избранного главу государства, да и «волчата» за хребтом попрятались бы после этого по норам. Кроме того, я мобилизовал бы на всякий случай армию и сделал тем самым мятеж просто невозможным.
Но это если бы я был на месте Принцепса. В реальности я ничего не мог предложить ему, не располагая убедительными доказательствами. Он не поверил бы мне и был бы при этом прав. Глава государства не может арестовывать высших руководителей страны, полагаясь на безответственный бред человека, которого он впервые увидел несколько дней назад. Конечно, я мог прибегнуть к гипнозу. Я достаточно владел им, чтобы заложить в неподготовленного человека простейшие импульсы. Но в отношении арестов результат представлялся мне крайне сомнительным. Слишком серьезны должны были быть принимаемые решения, и слишком твердым орешком мог оказаться Принцепс.
В полном отчаянии я добрался до втиральни ачи и, миновав атрий, торопливо зашагал вниз, от самых дверей выкликая Высокую Мать.