– Мы не можем и дальше искусственно сдерживать трудовой энтузиазм народа.
– Мы заявили определенные цели, но пока ничего не достигли. Если все то, что мы делаем, не приведет к успеху, у людей опустятся руки.
– Хорошо, если разочарование сменится апатией. Гораздо вероятнее, что оно вызовет социальный взрыв.
– В конечном счете проводимая политика идет на пользу нашим врагам!
Обвинение Лары в пособничестве представителям уничтоженных кланов было очень грозным. Опасность угрожала не только самому Ларе, но и всем, кто стоял рядом. Принцепс понял это. Он щелкнул пальцами, привлекая внимание Совета, и все замерли в ожидании. Я понимал, что у Принцепса есть два выхода. Лара наверняка действовал в полном согласии с Принцепсом, и по совести Принцепс должен был его защитить. В этом случае он брал на себя часть ответственности Лары, и оставалось только надеяться, что он выдержит этот груз. С другой стороны, он мог отдать Лару на растерзание и, присоединившись к обвинителям министра, легко выйти из-под удара, который косвенно был направлен и на него. Принцепс не казался мне сильным человеком, и я подумал, что он выберет второй вариант. Но я ошибся.
– Мы находимся в сложной, я бы сказал – в критической ситуации, – начал он. – Во многом эта ситуация вызвана объективными обстоятельствами, но во многом виноваты мы сами. Мы были недальновидны и не сумели предусмотреть всех последствий наших замыслов. Мы были неоперативны и не смогли вовремя вмешаться и поправить ситуацию. И наконец, мы были не умны, поскольку не смогли изобрести правильные ответы на те катастрофы, которые у нас случались.
Рик Яалстрак меньше всех виноват в том, что ему приписывают. Разве он давал заключение по эффективности новых стимуляторов? Разве он выдумал кормовые водоросли? И разве он организовал массовый выезд желающих в деревню? Нет, все это делали наши советники, администраторы и даже чистильщики – в пределах, естественно, своих возможностей. У нас есть стенограммы, пусть каждый желающий возьмет и посмотрит, что говорили не так давно на Совете. Было такое? Было.
Теперь давайте разберемся. Разве все они – враги, пособники кланов? Нет. Это невозможно. Большинство из них воевало, многие были ранены. Они до сих пор ненавидят кланы лютой ненавистью. Так что же тогда? Я думаю, здесь нет злого умысла. Все гораздо сложнее. Мне кажется, мы излишне торопимся и принимаем недостаточно взвешенные решения. Может быть, следует остановиться и разобраться в сложившейся ситуации и в причинах наших ошибок? Здесь говорили: надо использовать подъем энтузиазма в стране. Согласен. Но не в ущерб же самим себе. Если двигатель все время форсировать, его можно запороть. Поэтому предлагаю назначить комиссию, состоящую из независимых экспертов. Комиссия в течение декады подготовит заключение о том, почему все складывается не так, как мы замышляли. Потом будем решать.