– Тогда, – она вдруг отвлеклась от основной темы, – может быть, я смогу оставить здесь на время моего ребенка?
Я ошеломленно уставился на нее.
Оставить своего ребенка!
Я так растерялся, что даже не сразу нашел ответ.
– Это большое доверие, – сказал я вежливо. – Но только как же я возьму мальчика, если меня порой сутками не бывает дома?
Я вдруг подумал, что она выполняет задание Чары или роя, но тут же отбросил эту мысль. При отсутствии радиосвязи трехлетний мальчик вряд ли мог собрать и передать серьезную информацию о гостинице.
– А между тем, – продолжала женщина, – наступает сухой сезон. Нам надо торопиться.
Я почувствовал, как мое лицо привычно складывается в выражение сочувствия и желания участвовать в решении ее проблем.
– Не исключено, что я встречу подходящего человека, – предположил я. – И если бы у меня был адрес, куда его направить…
Женщина с сомнением покачала головой, но тем не менее выудила из шорт маленький грязноватый листок и стала писать,
– Может ли так быть, – спросила она, не отрываясь от бумажки, – что член Административного совета живет не в правительственном квартале?
– Может, – убежденно сказал я. – У каждого свой дракон.
Видимо, этот ответ показался женщине удовлетворительным.
– Хорошо, – сказала она, протягивая мне бумажку. – Вот адрес. И еще просьба: пусть Принцепс узнает, что мы с ним заодно. Думаю, сейчас ему нужна поддержка.
– Все, как один, – в село! – неожиданно для самого себя высказался я.
Но женщина не услыхала иронии.
– Именно так! – с воодушевлением подхватила она. – Мы восстановим разрушенное. На это у нас хватит сил!
Ее энтузиазм был совершенно неподдельным, и я почувствовал себя пристыженным. Чтобы избавиться от этого чувства, я распустил кошелек и, вытащив оттуда горсть крупных жетонов, сунул ей в руку.
Мы вместе вышли на улицу. Здесь, неподалеку от Разделителя, реже слышалось карканье бородатых лошадей, сиренки перевозок, свист и шипение разных паровых механизмов и бессмысленная ругань тех, кто эти механизмы обслуживал. Днем я считал людское столпотворение несомненным преимуществом центральных районов. Но к вечеру задерживающихся здесь охватывало странное ощущение абсолютной заброшенности этих кварталов.
Распрощавшись с женщиной, я пересек Разделитель и вскоре очутился возле Желтого дворца. В вечерних сумерках он выглядел очень внушительно, хотя на самом деле это было одно из самых невесомых зданий, которые я встречал на Керсте. Высота, явно превышающая ширину, дивные стрельчатые арки над ажурными воротами, вытянутые вверх шатры над тонкими капиллярами наружных лифтов заставляли дворец буквально парить над землей.