– Думаешь, он может быть как-то замешан?
– Ты про наркотики или про колдовство?
– Про наркотики, – сказал Вест. – Ты ведь знаешь, что он сидел. Может, что и пронюхал. Известное дело – тюремный телеграф. Не исключено, без Мушкета не обошлось. Ты думал о таком варианте?
– Да, – ответил Чи. – Думал. И еще кое о чем. Если ты в самом деле настроился искать то, за чем мы охотимся, лучше выкинь это из головы. Кто бы ни наложил лапу на товар – его ждут бо-ольшие неприятности. Если его не возьмут парни из Управления, то доберется владелец.
– Ты прав, – согласился Вест.
Чи встал, вытащил из кармана конверт.
– Здесь в самом деле тройка бубен?
– Ты же, помнится, сам ее назвал.
Джим Чи вскрыл конверт и достал тройку бубен.
– Как ты это делаешь?
– Магия, – ухмыльнулся Вест.
– Не пойму, в чем тут закавыка.
Вест развел руками:
– Я ведь фокусник. И не один год занимался этим профессионально. Работал в цирке, когда был помоложе, потом в луна-парках.
– А мне секрет не откроешь?
– Тогда будет неинтересно, – сказал Вест. – Считай, что это победа духа над материей.
– Спасибо за кофе. – Чи надел шляпу. Кивнул на фотографию. – Славный у тебя парень. Все еще служит на флоте?
Широкое подвижное лицо Веста вдруг окаменело.
– Его убили.
– Извини, – сказал Чи. – На флоте?
Не надо было спрашивать, подумал он. Все равно не ответит. Однако Вест ответил:
– После демобилизации. Связался с дурной компанией в Эль-Пасо. Они и убили его.
На рассвете Чи подъехал на своем пикапе к ветряку. Он вылез из машины и поглядел на восток. Хлопнув дверцей, постоял лицом к заре. Зевнул, потянулся, вдохнул прохладный утренний воздух. Он чувствовал себя великолепно. Это было хозро. Это было ощущение той красоты, которую учила постигать Меняющаяся Женщина, чувство гармонии, единения с окружающим миром. Оранжевое зарево на востоке сменилось желтым пламенем, пока Чи пел свою утреннюю песню. Насколько хватало взгляда, кругом не было никого, кто бы мог его слышать. Он громко пел, приветствуя Рассветного Юношу, приветствуя солнце и благословляя новый день.
– Пусть красота ступает впереди меня, – пел Чи. – Пусть красота ступает позади меня. Пусть красота окружает меня.
Он расстегнул карман рубашки, достал бумажник, извлек из него щепотку цветочной пыльцы и пустил по ветру.
– Все завершается в красоте, – пел Чи. Приподнятое настроение не покидало его и во время завтрака. Горячий кофе из термоса, два сандвича – тонкие жесткие лепешки «пики», обычные для хопи, и дешевая колбаса. За едой он размышлял. Мог ли Джозеф Мушкет скрыться, чтобы затеять ограбление самолета с наркотиками? Может быть, кража серебра – всего лишь уловка, а исчез он совсем по другой причине? Тогда понятно, почему до сих пор нигде не вынырнуло краденое добро. Или же исчезновение Джозефа Мушкета как-то связано с убийством неопознанного человека? Ограбление произошло через двое суток после того, как труп привезли в участок. Мог ли Мушкет спровоцировать Веста, чтобы тот уволил его? Ведь когда нашли труп, Мушкета могли заподозрить в убийстве – чем не повод для бегства? – а он хотел скрыться, не вызывая лишних подозрений. На минуту Чи показалось, что все случилось именно так. Но только на минуту. Он вспомнил, что убийца и не пытался спрятать тело. Труп оставили на тропе, ведущей к ручью Кисиги. Место уединённое, тропой пользуются редко, но это единственный путь к важной святыне хопи, если верить Дэши. Эти мысли повлекли за собой новую цепочку рассуждении. Узнав у хопи, когда последнее время посещалась святыня, можно точнее определить – по крайней мере, в это хотелось верить – дату убийства. Пока же полиция располагала только заключением патологоанатома: «Смерть наступила не больше месяца, не меньше двух недель назад». Допустим, удастся установить дату, когда труп появился на тропе, – поможет ли это следствию?