В астропорте он решил не садиться. Вывел корабль в нижние слои атмосферы, зафиксировал над Городом и десантировался в гравитационном луче. На крышу Стержня. «Молнию» отправил на стационарную орбиту, задал режим ожидания. Воспользовавшись скоростным лифтом, спустился к «Заарану». Едва не схлопотал пулю на пропускном кордоне. Дюжина людей и чужих, ощетинившихся стволами. Главный, щупленький тринидадец, покрытый рыбьей чешуей, поднес Шану сканнер. Шану достал и-карт, провел над считывающей панелью. Пришлось вытерпеть томительную процедуру сверки.
– Николас Войскунски, – тринидадец словно пробовал имя на вкус. – Ты с нами?
– С вами, – Шану сдержал ухмылку.
– Можешь пройти и снять номер.
Сны бывают разные.
Цветные и черно-белые.
Приятные и не совсем.
Те, что ты не можешь запомнить. Повторяющиеся, словно мелодия на заевшей пластинке. Мелодии Рика – сцены с гибнущими друзьями, «горячие» миры, которые ему довелось посетить.
Не в этот раз.
Рик улыбался во сне.
Далеко на окраине галактики, в секторе погибшей Земли, вертится невзрачная планета, покрытая водой. С редкими "островками суши. Родина Рикардо Эль-Куэйро. Зима там наступает дважды в год, а осень можно вообще не заметить. Двойной желтый карлик вытворяет с климатом такие фокусы, что пришельцы здесь не приживаются.
…Отец ведет маленького Рика в цирк. Забытое развлечение. Солнечные глаза обстреливают землю ультрафиолетом, выкрашивают тела людей загаром. Океан искрится, на него больно смотреть. Рик, крепко держась за руку отца, ест мороженое. Живительная прохлада тает на языке. Зной держится уже неделю, это порядком надоело. Кто побогаче, спасаются под силовыми зонтами-фильтрами, остальные маются, истекают потом, днями пропадают на пляже и в своих домах, сплошь оборудованных кондиционерами. Мысли растекаются в желе. В этом адском пекле. Отец взял отпуск за свой счет и возник на пороге. Перечеркнув годы скитаний, опровергнув речной парадокс. Вот он – в очках и цветастой рубахе. От него пахнет морем и приключениями.
– Месяц, – говорит он. – Месяц наш, Рик. Твой и мой.
Рик издает боевой клич и вцепляется отцу в ногу.
– Сегодня прилетает цирк, – сообщает отец. – Хочешь взглянуть?
Глаза мальчишки, лучистые и радостные, отвечают за него.
– Идем.
Отец – широкоплечий гигант с выгоревшими соломенными волосами. По крайней мере, таким он кажется шестилетнему ребенку, для которого мир огромен, свеж и загадочен.
На веранде подле кресла-качалки покоится трансвиз – чудесный аппарат, изобретение терранских ученых. Он выхватывает событие из любой точки планеты и проецирует на окружающее. Сейчас формируется изображение площади и суетливых людей, устанавливающих расшитые рогами и звездами шатры. Рик замирает с раскрытым ртом посреди веранды/площади.