У выхода я скатился вниз по шаткой лестнице и выскочил на мощеный, раскаленный за день солнцем каменный заводской двор в тот момент, когда закрывалась дверь соседнего корпуса.
Мне эта бесцельная погоня стала жутко надоедать. Я перебежал двор и ворвался через дверь в этот новый корпус. Цех оказался поделен на два этажа. Нижний, подземный, был заполнен тенями и потусторонними отблесками огня. Это светился металл, беспрерывно сливаемый в огромные ковши то из одной, то из другой печи, коих здесь было множество.
Я находился на железном мостике, перекинутом через бездну ада внизу, а передо мной, нацелив мне в голову ствол бластера, ухмылялся мой сегодняшний упитанный анестезиолог.
Я еще раз убедился в том, как глупо попался, когда в спину мне ткнулось нечто твердое. – Тихо, тихо! – предупредил голос гнома. Повернув голову, я увидел его торжествующую ухмылку. И сразу бешеный гнев – на себя, свою опрометчивость, на этих бандитов – заполнил меня до отказа.
Резко повернувшись, я схватился одной рукой за ствол бластера и тут же, навесив гнома перед собой подобием щита, прыгнул к толстяку.
Мои действия были так быстры, что реакция противников не поспевала. Я был в полете, когда раздался выстрел. Шипящий плевок огня попал в широкую спину гнома, безобразное лицо его приняло выражение удивления, досады, обиды, уже замешенной на ожидании боли… которую он, к счастью для себя, не почувствовал: я швырнул на толстого уже труп.
Пока толстячок барахтался под телом, я – весь олицетворение скорости и решимости – сгреб эту полуживую кучу и швырнул вниз.
Меня отпустило… Я в мгновенном ступоре смотрел за полетом убийц – сознание растягивало мгновения… Вдруг с ужасом, нет, с холодком торжества, с невольным содроганием увидел, куда они падают! И тут же понял, зачем было заманивать меня сюда, в этот безлюдный цех металлоперерабатывающего завода.
Они попали точно в ковш вагонетки и с сухим плеском погрузились в жидкую сталь, заставив слегка вскипеть тяжелую ртутную жидкость.
И ничего. Ни двух людей, ни памяти, ни криков ужаса – ничего. Наша смертельная схватка была обречена на одиночество, впрочем, как много раз уже случалось со мной.
Тупо смотря вслед веренице ковшей на вагонетках, я поймал себя на мысли, что хочу оправдаться. Что со мной? Ведь не я нападаю, это меня стараются убить! Око за око!..
Из двух машин, оставленных нами, я обнаружил их голубую. В полированном крыле возник и сразу карикатурно расплылся мой силуэт. Я сел в такси, еще не зная, куда отправлюсь.
– Куда вам нужно ехать? – вежливо осведомилась проекция робота-шофера.