Вась-Вась ни бельмеса не понимал и находился в совершенно нетранспортабельном состоянии.
– Вот отрубило чувака, – понизил голос Планшетов, – видать, те клоуны, – тут, очевидно, подразумевались покойные Журба и Ещешин, – таким фуфловым пойлом его накачали, чтобы и без душегубки концы отдал.
– По-любому. – Согласился Вовчик.
– Его бы на капельницу, – сказал Планшетов. – А то еще окочурится. – У него был соответствующий опыт.
– Отсюда, по-любому, забирать надо. – Вовчик с опаской покосился на окна комнаты, где спала Ирина. – А то хозяйка дырку в голове прогрызет.
Планшетов поинтересовался, где проживают земы. Вовчик показал на самую дальнюю дверь, выходящую в заброшенный сад.
– Только он нам там все провоняет. По-любому, зема. – Засомневался Волына. Сомнения были обоснованными, скажем так. Планшетов придерживался того же мнения. Наконец, Вовчика осенило.
– О! – изрек Вовчик. – Я знаю одно подходящее местечко. Заодно и протрезвиться, хорек.
Бесчувственное тело поволокли через сад к давно заброшенной летней кухне.
* * *
– Там же холодно, как в морге?! – воскликнул Протасов. Кухня ему хронически не нравилась. Ирина ею не пользовалась, а дети обходили стороной. Доставшаяся в качестве наследства от отца кухня, якобы переоборудованная в столярку, простояла невостребованной много лет, на границе сада и огорода. За огородом пролегало поле, соседствующее со старым кладбищем.
– Ты хотел, чтобы Васек околел?! – в свою очередь завелся Андрей. – Совсем с головой не дружите? – Впрочем, теперь это не имело значения. Пневмония Вась-Васю не грозила.
– А ты, что, где-то слыхал, что для протрезвления полезно полежать на печи? – огрызнулся Волына.
– И потом, куда его было тащить? – поставил точку Планшетов. – В той дыре ни ванной, ни душа. Васек был грязный, как черт. Куда, спрашивается, еще?
* * *
Обустроив Бонасюка в летней кухне, приятели подперли дверь колышком, чтобы пленник, очухавшись, не сбежал. Замка там не было отродясь, а запиравшие вход гвозди Волына отогнул прихваченными из машины плоскогубцами. На обратном пути Планшетов нагнулся на ходу:
– Ух ты, Вовка, секи.
– Чего там? – хмуро спросил Волына.
– Кроссовок, – сказал Планшетов, демонстрируя приятелю находку. – «Найк», между прочим. Жирный тапок. Не газовая баронесса потеряла?
Вовчик, которого Планшетов уже достал своими шуточками насчет барона, баронессы и прочих персонажей из сказочек Протасова, только фыркнул в ответ:
– Выкинь, блин! Задолбал. Иркины оборванцы в рванье ходят. Им до таких лаптей, срать и срать, короче говоря.
– Откуда тогда он тут взялся?