– Против него у тебя что, г-гм? – спросил Поришайло, и приготовился слушать. – Подозревается в финансовых махинациях? В двойном убийстве? В поджоге? В наезде на пешехода, г-гм? – Артем Павлович покачал головой и многозначительно посмотрел на Правилова. – М-да, гм, недурной букет. А у меня, Сергей Михайлович, такая информация, что Атасов в последнее время постоянно находился в Виннице… Ага, значит, ты тоже в курсе? Спрашивается, гм, как же он успел?… Наш пострел везде успел, г-м?… Ах, значит, товарищи помогли? Это кто, конкретно? Ага, понял… Значит, Протасов, Бандура и компания? А Атасов проходит, как соучастник, да?… – Прикрыв ладонью трубку, Артем Павлович покачал головой: – Хорош гусь. М-да, г-гм… Но, конкретного на Атасова у тебя ничего нет? Ну так, давай, г-м, выпускай… а хоть и по подписке о невыезде… Я за ним машину пришлю.
– Теперь вот что, Олег. – Добавил Поришайло, повесив трубку. – Давай своего Бандуру на вечер ко мне. Понял? Чтобы на семь часов, как штык, г-м. Это, Олег, в его же интересах. Не придет, пожалеет, что мама, г-м, на свет пустила.
– Понял, Артем Павлович.
– Вот и хорошо. Тогда ступай.
Когда Правилов покидал кабинет, Артем Павлович потирал руки.
* * *
– Вот гадство! – Сергей Михайлович с такой силой опустил на рычаг трубку, словно во всех напастях провинился проклятый телефон. – Ты смотри, что получается?! Не успеешь бандита запаковать, как на тебе, пожалуйста! Давай, выпускай. – Он провел ночь на ногах, потеряв счет выпитым чашкам кофе и раздавленным в пепельницах сигаретам. Под утро милиция вышла таки на домашний адрес Бандуры, но квартира оказалась пуста. Потом они с Торбой около часу ломали головы, соображая, как бы задержать Бандуру, и Сергей Михайлович слегка осоловел, чувствуя себя помесью восставшего из могилы мертвеца и изношенного кофейного автомата.
– Засаду-то мы организуем, Сергей Михайлович. – Божился Торба, измотанный не меньше Украинского. – Вопрос, появится ли кто-то из них на точке?
Квартира Бандуры хранила следы пребывания как минимум нескольких крепких мужиков.
– Окурков и пустых бутылок столько, товарищ полковник, что, как по мне, на целую роту хватит. Ни за что не поверю, чтобы один человек все это выкурил и выпил. Даже за пару присестов.
Полковник неуверенно хмыкнул, подозревая, что возможности организма у каждого все-таки разные.
Под утро Украинский допросил Ирину, но ничего не добился. Женщина замкнулась в себе, не реагировала на полковника, погрузившись в состояние, для которого у медиков наверняка бы нашлись мудреные словечки. Украинский, за неимением лучшего, окрестил ее состояние растительным. Сергей Михайлович как раз взвешивал, а не вздремнуть ли хотя бы часок, когда позвонил Артем Павлович, потребовавший освобождения Атасова.