– Нет. Как я сказал, я это уладил.
Бретт был хорош. Эл уловил его намерение чуточку слишком поздно. Более высокий мужчина сначала проехался ему по лицу, наполовину сорвав респиратор. Эл уже резко втягивал в себя воздух, но это был почти только СО2, и голова у него закружилась. Бретт добавил, ударив снова, колени Эла подогнулись, но Бретт мягко опустил его на острые камни.
– Прости, Эл, – Бретт выдернул PPG Эла из кобуры. – Просто для уверенности, что ты выхватил его, – сказал он. – И не забудь, что я сказал. Ты единственный, Эл. Единственный, кто может нас спасти. Корпус – мать. Корпус – отец.
Бретт выстрелил себе в лицо.
Эл пристроил маску на место и встал, пошатываясь, глядя на труп Бретта, решив не двигаться, пока не придумает, что же делать. Поразмыслив, он вытащил оружие Бретта и выстрелил из него – один раз в сторону горы, один раз так, чтобы ему самому опалило руку. "Почерки" PPG несколько различаются, а оружие было зарегистрировано – расследование покажет, кто в кого стрелял.
Затем он вынул свое оружие из вытянутой руки Бретта и заменил его на другое. Он загнул мертвые пальцы, сжал их и припомнил, как давно, так давно, играя в копов и Беглецов, притворялся, что Бретт – плохой парень. Как предал его. Своего брата.
– Мне жаль, Бретт, – сказал он тихо, – мне действительно жаль.
И впервые за очень, очень долгое время он ощутил нечто, что могло быть слезами, родившимися в уголках его глаз.
Он сдернул маску, давая сухой марсианской атмосфере убрать их. У него не было на это времени.
Он едва ли мог сомневаться в искренней вере Бретта в свой рассказ – тот умер за это. Бретт мог ошибаться, но слишком многое из сказанного слишком хорошо сходилось с тем, что Эл уже подозревал. Он уже давным-давно знал о Джонстоне. Разумеется, однажды он встретится с Джонстоном лично, чтобы обсудить чисто личные вопросы – это было ясно.
Но обширный заговор – до сих пор он не разглядел его очертаний.
Если Бретт был прав, это означает много больше, чем только политические игры внутри Корпуса. Его телепаты в опасности. Телепаты Альфреда Бестера. Они были всем, что он имел, всем, что его заботило.
Помогай господь тем, кто перейдет ему дорогу.
Разбилось стекло, и, хотя это было где-то впереди, Бестер инстинктивно пригнулся. Он дал знак своим охотникам, и они развернулись вокруг него, едва сдерживая возбуждение.
Они передавали ему свои впечатления по цепочке. Он любил охотиться со своими "ищейками". Это как дирижировать симфонией. В данный момент он дирижировал ими как фаготами и басовыми струнными, перебирая струны, пока они воровски крались через разрушенные коридоры старинной белизны и аквамарина.