Хетч с ненавистью смотрел на него с пола.
– Пошуми еще, и я постараюсь наверняка тебя утихомирить, – тихо сказал Эл. Он не совсем был в курсе, что это означает, но нормал пока пусть предполагает худшее.
Ноги у него ослабли, так что он сел на один из маленьких стульев. Ему придется остаться тут, с Хетчем, пока они не прибудут в Париж, это совершенно ясно. Если он покинет купе, кто-нибудь найдет копа, и тогда они найдут его. Вопреки кое-каким фильмам, демонстрировавшим обратное, он не думал, что можно успешно спрятаться в поезде.
К Элу начали возвращаться силы и вся его уверенность. Новый обыск Хетча дал мобильный телефон и девятимиллиметровый короткоствольный Dayak. Теперь у него были пистолет и шокер, и он удостоверился, что может справиться с тренированным охранником без применения какого-либо оружия вообще.
И с Беглянкой он тоже сможет справиться.
Почти незаметное торможение – и информационная строка на стене – предупредили его, что следующая остановка – Париж. Он засунул пистолет за пояс штанов, обернул шокер вчерашней "Вселенной сегодня", сделал глубокий вдох и направился к двери.
Перед тем, как открыть ее, он помедлил, глядя вниз на Хетча. Он присел возле него, раздумывая, сможет ли внедрить запрет, чтобы полицейский не рассказывал о нем. Возможно, но может и нет. В любом случае, это завело бы его слишком далеко. Он и так попал в достаточный переплет. Но впечатление может быть так же сильно, как реальность, не так ли?
– Я внедрил в твое сознание запрет, – сказал он Хетчу. – Ты не почувствуешь его и не узнаешь, что он там – пока не попытаешься рассказать обо мне или об этом происшествии. Если ты вделаешь это, то всякий раз, как ты станешь закрывать глаза, ты будешь видеть отвратительные, навязчивые кошмары. Это будет неприятно.
Затем он лишь чуть-чуть попробовал, проник своими ментальными пальцами в контуры сознания Хетча – достаточно, чтобы коп мог ощутить его. Чуть не забыв, он снова коснулся его шокером. Это заставит его замолчать по крайней мере еще на несколько минут.
Он открыл дверь, не увидел и не почувствовал никого в коридоре. Вышел и затворил за собой дверь. Затем, выпрямившись, он пошел обратно тем же путем, откуда пришел, пытаясь выглядеть уверенно. "Веди себя, как ни в чем не бывало, и люди решат, что так и есть", говаривал ему учитель Диболд.
Снаружи город набросился путаницей индустриального района со зданиями как гигантские трубы и грандиозные ржавые машины – и мельканием силуэтов в небе тут и там. Он пошел туда, где видел Бразг, и его сердце упало.