Лотта посмотрела на меня, в глазах ее стояли слезы.
– Все, Дэн? – плачущим голосом спросила она. – Сдаемся?
Дэнни-дурак посмотрел на нее выкаченными от возбуждения глазами.
– Женщина! Журналисты никогда не сдаются! Тормози! – Он уже без моего ведома сам схватил бутылку и высосал из горла добрую половину. – Что будем с ними делать? – деловито спросил он. – Куда отправим? Домой или в поле? Или на Стоячие Болота?
Лотта уже замедляла ход, автомобили сбоку вплотную притерлись к нашей машине, и было видно, как рожи полицейских сминались в гармошки от восторга погони и удачи. Один из них высунулся по пояс из окна и вдарил дубинкой по нашему боковому стеклу. Лотта завизжала.
– Отправляй их скорее, Дэнни! – взмолился я. – Они же сейчас вылезать начнут!
– Куда, спрашиваю, отправлять?
– Идиот! Пусть катятся куда подальше! Домой их отправляй, на базу, в таксопарк, на автостоянку, к черту на рога!
– Значит, на Стоячие Болота, – констатировал Дэнни и посочувствовал полицейским. – Путь не близкий. На карте в компьютере это хорошо видно. Отсюда – через весь город и там, за городом, по “пересеченке” километров пятьдесят… Обычно только вертолетами туда добираются… Ну ладно, что делать.
И он, подмигнув беспечному полицейскому с дубинкой, спокойно скомандовал “Малышу”:
– Выполняй!
“Малыш” удовлетворенно загукал.
А дальше происходило вот что.
Лотта остановила машину на обочине. Разноцветное ревущее кольцо сомкнулось вокруг нас. Защелкали замки автомобильных дверей, зазвучали резкие слова команд на квакующем языке: жабы в полицейской форме собирались накинуться на свои жертвы. Я обнял дрожащую Лотту за плечи, и мы, прижавшись друг к другу, покорно стали ожидать своей участи.
И в этот момент – как будто по мановению палочки невидимого дирижера – сирены смолкли, как одна, заткнулись, онемели. И погасли “мигалки”. А дверцы автомобилей не открылись – их застопорило. Оживленное кваканье на секунду прекратилось: командиры переваривали новую вводную, которую задал им Дэнни-дурак. Во внезапно наступившей зловещей тишине слышалось только беспомощное клацканье дверных замков.
Лотта оживилась и посмотрела на меня любящим взглядом, полным возрожденного восторга. Я протянул ей бутылку бренди и сказал:
– Подкрепись, дорогая. Ты мужественно себя вела. А теперь пойдем, посмотрим.
Мы вышли из машины и присели на передний капот. Прямо на уровне наших коленей, за стеклами нескольких автомобилей полиции, изумленно висели и пялились на нас выятнутые пупырчатые рожи. Потом опустились сразу несколько стекол и хор голосов синхронно выкрикнул: