Однако ничего не всплывает.
– Могу я осмотреть ее комнату?
– Конечно.
На потолках коридоров, по которым мы идем, с интервалом в десять метров установлены видеокамеры. Насколько я понимаю, любой путь к комнате Лауры пересекает поле зрения по крайней мере семи из них. Что ж, семь инфохамелеонов вполне уложились бы в бюджет серьезного похитителя – каждый из этих роботов величиной с булавочную головку перехватил бы сигнал одной из камер, записал бы последовательность битов в одном кадре, изображающем пустой коридор, а затем стал бы непрерывно забивать этим кадром все сообщения данной камеры. В начале и в конце передачи этих фальшивых изображений могли возникнуть еле заметные высокочастотные помехи, но цифровые фильтры автоматически отсекают шум, так что просматривать запись бесполезно. А единственный способ выяснить, были ли вообще инфохамелеоны, – это исследовать под электронным микроскопом сотни метров оптического кабеля в поисках микроповреждений в тех местах, где произошло подключение.
Ничуть не сложнее справиться и с дистанционно управляемым дверным замком.
Сама комната невелика, мебели мало. На одной из стен бодрая глянцевитая роспись с цветами и птицами. Лично я едва ли хотел бы каждое утро видеть перед собой нечто подобное, но мне трудно судить, как к ней относилась Лаура. Над кроватью большое окно, наглухо вделанное в стену, – оно явно не предназначено для того, чтобы его открывали. Вместо стекла сверхпрочный пластик, который легко выдержит даже пулю, однако при помощи соответствующих инструментов его могли разрезать, а затем восстановить, не оставив видимых следов. Я вынимаю карманный фотоаппарат и делаю снимок окна в поляризованном свете лазерной вспышки, получаю карту напряжений в условных цветах, но все контуры выглядят очень гладко, ничто не указывает на скрытые дефекты.
По правде говоря, я не могу сделать здесь ничего такого, чего бы уже не сделали, причем раньше и лучше, полицейские эксперты. Ковер, естественно, голографировали в поисках отпечатков ног, а затем пылесосом извлекли из него все мельчайшие биочастицы. Постельное белье отправили на анализ, а почву за окном просеяли и промыли. Но теперь, по крайней мере, у меня в голове есть четкий образ самой комнаты, а это хорошая декорация для любого сценария, который мог быть разыгран в ту ночь. Доктор Чень сопровождает меня обратно в холл.
– Могу я задать вам один вопрос вне связи с похищением Лауры?
– А именно?
– Много ли у вас пациентов со «страхом Пузыря»?
Она смеется и качает головой:
– Ни одного. «Страх Пузыря» совсем вышел из моды.