Она стояла посреди пустой и слишком просторной залы. Да, это была именно та зала, где "видела" она Лиенту и пыталась помочь ему в его схватке с Черным. Адоня обернулась – Лиента недвижно лежал вниз лицом на темных полированных плитах. Рядом золотом отсвечивал меч, выпавший из его руки. Адоня потянулась за ним и увидела свою руку в белой боевой перчатке – каким-то кусочком сознания она успела удивиться, но тут же поняла – что тут странного, ведь она пришла для боя, так кем ей быть, как ни воином?
– Ну, что же ты? – голос Адони гулко разнесся под невидимыми сводами – многочисленные колонны из черно-красного мрамора уходили вверх и терялись, таяли в сумрачной дымке. – Откройся! Или не насмелишься?
Рядом раздался смех, и краем глаза Адоня уловила холодный промельк – вот он! О нет, только его фантом, – с досадой поняла Адоня.
Очертания черной фигуры задрожали, поплыли, как будто были сотканы из сгустков мути.
– Неужто столь высоко ценишь невредимость собственной шкуры? – насмешливо бросила Адоня. – Сними защиту. Или я разобью ее.
– Попробуй, – снова раздался негромкий смех.
Адоня подняла руку и представила в ней копье. Она тотчас почувствовала, как в ладонь ей легло тяжелое древко. Сжала пальцы на отполированном холодном дереве, мысленным посылом вложила в стальное острие заклинание и метнула в бесформенную, расплывчатую фигуру.
Она едва успела прикрыться – человек в черном оказался совсем рядом.
– Я только хотел еще раз испытать тебя, – снова нехорошо рассмеялся он. – Тем больше усладит мой слух твоя мольба о пощаде.
– Грезишь желаемым?
Адоня нанесла мощный удар, который на шаг отбросил противника.
– Отчего же? Хотя, признаться, не ожидал в тебе силы сколько-нибудь для меня интересной. Вдобавок, ты упряма и строптива, что еще несколько поддержит тебя. А это уже интересно – ты развлечешь меня в большей степени, чем я мог надеяться.
Мечи сшиблись с такой силой, что сквозь золотое сияние брызнули искры.
Золотой меч и черный меч – материализованные тайные знания, опасные знания. Далеко не случайно сделали их скрытыми, запрещенными. Едва прикоснувшись к ним, люди скоро поняли, какое опасной оружие вызывают к жизни, и не дай Бог, чтобы им овладел человек недобрый. Они давали смертному возможность вторгаться в сферы мироздания. Но людской разум едва ли мог охватить все связи, проследить результат своего бесчинства, потому по неосторожности и незнанию мог сотворить чудовищное по своим последствиям.
Два человека, два конкретных воплощения этих сил сошлись лицом к лицу, скрестили оружие. Встреча их должна была закончиться поражением одного, но вышли они не на равных: один знал цену ставки, другой о ней даже не подозревал. Адоня отстаивала Лиенту, но понятия не имела, что он – крохотная часть цены, которой оплатит она свое поражение. Как знать, не посчитала бы она за благо в переломный момент отдать лугарина, чтобы сохранить остальное… Но сейчас, сойдясь с врагом лицом к лицу, она защищала Лиенту.