…Теперь лицо его было спокойно и прекрасно. Адоня медленно отвела тяжелые пряди, упавшие на лицо, слабо улыбнулась:
– Прости…
Она наклонилась низко и коснулась своими губами его губ, прошептала:
– Я люблю тебя, Лиента, брат мой…
Отстранившись, увидела, что испачкала кровью рубашку на его груди. Потом она безуспешно пыталась перевязать рану, чтобы хоть немного приостановить кровь – она обильно выталкивалась из длинного глубокого пореза чуть ниже ключицы. Адоня оторвала длинную полосу от края плаща, но одной рукой наложить повязку не смогла, другая рука онемела и плохо слушалась. Она отказалась от своей попытки, зажала плечо плащом, поднялась, опираясь на меч.
Оседланный конь Лиенты стоял поблизости. Ее лошадь щипала траву поодаль.
– Азгард, – позвала Адоня.
Алхетинец отозвался призывным ржанием.
– Унеси меня отсюда, Азгард…
Она с трудом поднялась в седло.
Лиента открыл глаза и спокойно посмотрел в высокое синее небо. Но в следующее мгновение резко приподнялся, поморщившись, прижал руку к груди. Несколько секунд он недоуменно рассматривал кровь на рубашке, потом, будто вспомнив что-то, вскочил на ноги. Странная лента попалась ему на глаза, и он узнал обрывок плаща Адони, густо окрашенный алыми пятнами. Он скрипнул зубами, стиснул в кулаке ткань, пропитанную кровью, поднял с травы меч – с длинным шелестом он вошел в ножны.
– Вперед! – вонзив шпоры, он резко дернул поводья. – Вперед!
Лиента не задумывался о том, какой путь выбрать в раскинувшемся просторе, точно так же, как утром, вылетев из ворот замка, он будто точно знал направление и ни мгновения не сомневался в его выборе.
Кровь не останавливалась, и Адоня быстро слабела от ее потери. В ушах стоял назойливый комариный зуд, все плыло перед глазами, опрокидывалось… Адоня закрыла глаза и легла на теплую шею коня.
"Сейчас… Я только немного отдохну… Потом я что-нибудь сделаю… Только две минуты…" – подумала Адоня, теряя сознание.
Обладание могучей ведовской силой не дарило бессмертия. Иначе Посвященные не погибали бы в схватках, не сгорали бы на кострах ведуны – старцы клана. Но они оставались всего лишь людьми, обыкновенными смертными, знавшими чуть больше прочих.
Холод привел Адоню в чувство. Она поежилась, застонала от боли и с трудом выпрямилась в седле. Растерянно осмотрелась. Холодный ветер свистел между большими, серыми, скалистыми осколками, чьи острые клыки щетинились со всех сторон. Они были всюду, и при неловком движении конь легко мог пропороть о них ногу или живот. Солнце льдисто бликовало на острых гранях. Адоня невольно обернулась – где теплый простор солнечных полян? Но позади нее лежал крутой склон и срывался в обрыв – Азгард не мог там пройти, как же она попала сюда?