– Тихо – а из дома крепость сделали, – уловил несоответствие Китайгородцев.
– Это на всякий случай. Чтоб недоумков разных в искушение не вводить. У нас же тут не дом престарелых и не пионерский лагерь. У нас тут резиденция самого богатого человека в крае, – Андрей Ильич поднял указательный палец, подчеркивая значимость то ли охраняемого им лица, то ли произнесенных им слов. – У тебя из закуски, кстати, есть что-нибудь?
– Сухпаек. Вермишель быстрого приготовления, тушенка.
– Нет, не годится, – улыбнулся Богданов. – Ладно, я сейчас распоряжусь.
Извлек из кармана своей дубленки переносную радиостанцию с короткой обрезиненнои антенной и заказал кому-то невидимому съестное.
Уже через несколько минут парень в черном, очень похожий на тех ребят, которых Китайгородцев видел днем у шлагбаума, принес горячий ужин.
– Я спросить хотел, – сказал Анатолий, когда парень ушел. – В таких же точно куртках я видел ребят километрах в десяти отсюда…
– Наши, – подтвердил Андрей Ильич. – Закрыли мы город. По личному распоряжению Тапаева. Чтоб – никого посторонних и чтоб криминогенную обстановку разрядить. Для спокойствия горожан, в общем, и работников нашего комбината – что, как понимаешь, одно и то же.
– А власти как же?
– Какие власти?
– Городские.
– Вот ты чудак-человек, – присвистнул собеседник. – Как власти могут быть против, если Тапаев распорядился? Вот здесь город, да? На весь город – одно только наше предприятие, горнообогатительный комбинат. Хозяин комбината – Тапаев. Так кто же здесь кормилец и поилец? Да и мэру спокойнее, когда город закрыт. Преступность – мизерная, люди – довольны…
– А когда Тапаев город закрыл?
– В прошлом году.
– Был повод?
– Нет, – отмахнулся Богданов. – Нормально все. Не дрейфь. Неси стаканы.
– У меня – кружка.
– Дело твое. Можешь хоть из ладошки пить, кто ж тебе запретит?
Богданов налил водку: себе – в стакан, Китайгородцеву – в кружку.
– Ну, за встречу! – провозгласил тост.
«Стакан опорожнил одним махом. Дело явно привычное», – подумал Анатолий.
– Я с Генрихом Эдуардовичем на твой счет переговорил, – сказал Андрей Ильич, сочно хрустя соленым огурчиком. – Не нравишься ты ему со своим пистолетиком, так что всю неделю тут и проведешь, на выселках, – засмеялся, а глаза-то не смеялись. – В хозяйский дом тебе дорога заказана, в общем. Не обижайся.
– Я не обижаюсь.
– Это ты молодец. Наше дело подневольное. Охрана – как собаки. Когда нужны, держат рядом. А коли ты им без надобности, гонят прочь, – сказал это без печали. Анатолий подлил водки своему собеседнику. Себе – совсем немного.