– Почему же?
– Потому что ему так будет удобно, – усмехнулась девушка. – Я его видела. Настоящий отморозок.
– Мне так не показалось, – признался Китайгородцев, несколько удивленный данной Ритой оценкой.
– Я сегодня шла по коридору, а он идет на встречу. Остановился и смотрит мне вслед. Я его взгляд чувствовала спиной! Представляешь? Со мной такого никогда прежде не было, – при этих словах она даже передернула плечами. – И у него был взгляд настоящего отморозка. Ну, просто стопроцентно ненормальный!
– Ты преувеличиваешь, – сказал Анатолий.
– Я тебя очень прошу, не оставляй меня, – попросила вдруг Рита. – Мне вообще здесь очень неуютно.
– С тобой же был мой товарищ.
– Он хороший дяденька. Но с тобой мне спокойнее.
– Рита, мы готовимся к проведению праздничного мероприятия, которое замыслил Тапаев. Тут много работы. И я иногда буду отлучаться. Все время, пока меня не будет рядом, кто-нибудь из моих товарищей будет с тобой. Ты – в полной безопасности, поверь.
Китайгородцев старался говорить как можно мягче, но она все равно обиделась. Явно ни с кем не хотела его делить! Это было похоже на неосознанную ревность ребенка.
– Не обижайся, – попросил Анатолий. – Мне сейчас действительно нелегко.
* * *
Юра Шалыгин клевал носом. Боролся со сном. Сон его, кажется, побеждал. Юра ронял голову на грудь, от этого приходил ненадолго в чувство, поднимал голову, смотрел прямо перед собой мало что видящим взглядом, и тут же его голова снова падала. Похоже, что он даже не заметил замены в команде соперника – то перед ним был Костюков, то, после очередного недолгого его отключения в кресле, напротив сидел уже Китайгородцев. Но Шалыгин то ли не рассмотрел толком, кто перед ним, то ли ему уже было все равно – на случившуюся метаморфозу он никак не прореагировал. Только и сказал:
– Ну, наливай, Сибирь!
Анатолий перечить не стал и налил Юре водки. Придвинул ближе, чтобы Шалыгину недалеко было тянуться.
– М-да, – пьяно сказал Юра, явно продолжая начатый ранее разговор, – и он мне тогда говорит: «Отдашь мне квартиру…» Понимаешь, мне эту квартиру не жалко! Мне просто обидно, что не я виноват, а все из-за козлов этих… Понимаешь?
– Понимаю, – легко согласился Китайгородцев.
Юра надолго задумался. Только когда он всхрапнул, телохранитель понял, что это не задумчивость, а сон. Анатолий бесцеремонно толкнул своего незадачливого собеседника. Шалыгин встрепенулся и посмотрел на телохранителя таким взглядом, будто видел его впервые.
– Значит, ты сейчас без квартиры, – стал перечислять Юрины беды Китайгородцев, – без машины, без денег…