После нескольких героиновых уикендов я решила сделать двухнедельный перерыв. Это не составит мне никакого труда, думала я. Да, физически мне не стало хуже, – я практически ничего и не заметила. Но все говно снова вернулось ко мне, и эти домашние драмы и эта школа! Это было незадолго до пасхальных каникул семьдесят шестого года…
В первую субботу каникул я сидела на лестнице в «Саунде» и опять не знала, почему и зачем я там сижу. Две девушки спускались вниз по лестнице. Обоим было лет так по двенадцать, они носили бюстгальтеры, были жирно накрашены и подстрижены под шестнадцатилетних. Я тоже рассказывала всем, кто меня не очень хорошо знал, что мне шестнадцать – ну и гримировалась соответственно… Я испытывала отвращение к ним обоим, отвращение и презрение, но они меня заинтересовали, и я не выпускала их больше из виду.
Потому, как они рыскали по «Саунду», я сразу просекла, что они ищут знакомства.
Они хотели в компанию… Конечно – в героиновую компанию. Они уже знали Ричи, шеф-повара «Саунда». Он был единственным престарелым сотрудником «Саунда», ему было где-то около сорока. Он торчал от девушек такого возраста. Такой добрый и нежный дядя для всех бродяжек… Они стояли у бара и болтали с Ричи. Потом заметили, что я наблюдаю за ними, и мы переглянулись. Ну, просто так, потому что были одного возраста… Одна из них подошла ко мне. У неё было такое невинное ангельское личико. Её зовут Бабси, сказала она, и спросила, нет ли у меня колеса для неё.
Я медленно молвила: «Забей – молодая ты ещё. Это же вредно! Зачем тебе колесо?» Я наслаждалась своим преимуществом… Я хотела показать ей, что некрасиво подваливать к настоящим героинщикам, чтобы просто стрельнуть какое-то идиотское колесо. Она смотрела на меня как на икону, широко открыв глаза, так, как ещё недавно и я смотрела на ребят, стоящих на ступеньку выше. Она сказала, что хочет угостить меня вишнёвым соком и скоро вернётся.
Когда Бабси ушла, ко мне подошла другая. Её звали Стелла. Она спросила, что Бабси от меня хотела. Я сказала: «Колесо». Стелла сказала: «Она тебе уже отдала деньги? Давай обратно! У меня пропало пять марок. Старуха их определенно свистнула!» В этом была вся Стелла… Такая, какой позже я должна была выдерживать её часами. Со временем Бабси и Стелла стали моими лучшими подругами. Мы действительно дружили. До тех пор, пока в газетах не появились статья о Бабси…
Тут как-раз подошла Бабси с вишнёвым соком. Ничего, кроме презрения, я к ней не испытывала, но как-то одновременно она была мне очень-очень симпатична. У неё было ангельское личико и наивное какое-то, несложное поведение. Мы стояли и болтали о том, о сём. Бабси и Стелла недавно со свистом вылетели из школы.