— Что случилось, бабушка? — Сочувственно спросил Лео, соскакивая с лошади около неё. — Может быть, тебя обидел кто?
— Ой, миленький, ой, хорошенький мой, да жизнь мне не мила, да хочу топиться идти, вирги проклятые гонят меня с дома родимого. Я ж всю жизнь тута прожила, а теперь приходится покидать насиженное место. — Старушка продолжала заливаться горькими слезами, тем не менее, внятно рассказывая о своём горе. — Как этот вирг проклятый соблазнил мою дочку, да подчинил её себе полностью, так мне жизни не стало. Всем то я плоха, всем не ко двору. Попробуешь чего посоветовать, так тут же с грязью смешают, начнёшь чего делать, так всё, скажут, неправильно. Да если бы просто сказали, так наорут как на девчонку. Я же жизнь то большую прожила, трёх дочек вырастила, мужа три года, как схоронила. А потом его друзья припожаловали, вирга ентого, двоих других моих дочек соблазнили, их дети уж и по псовому (это она так называет наш язык) говорят не по нашенски. Внучка одна сюда мужа привела, так он вроде наш, а с виргами якшается. Я никому не нужна стала здесь, к сыночку пошла, так невестка мне на пороге прямо и заявила, что, дескать, заходи свекровь родная, но помни, что я здесь хозяйка, да правила свои не устанавливай. А мой-то оболтус, рядом стоит и головой кивает, согласен, дескать, с женой. Ишь подкаблучник, какой! Мать родную ниже жены ставит!
— Так чего ты хочешь то? — Лео уже тоже во всём разобрался и начинал воспитательный процесс. — Может пойти и зарубить его за непочтительное отношение к матери?
— Что ты такое говоришь!? - Старушка забыла даже плакать. — Как это зарубить!?! Да он же мой сынок! Единственный он, других то всех боги, да море прибрали. Не смей так думать!
— Может невестку твою зарубить? — Лео продолжал с полным мрачной решимости лицом.
— Ещё не лучше! Ишь надумал, дитяток сиротить! Как твой язык повернулся такое говорить? — Старушка уже кипела от гнева, только теперь на нас. — Да как тебя земля то такого носит? Чуть что сразу рубить, казнить! Ты сперва научись защищать, а уж потом наказывать! Зарубить то легко, а вот родить, да вырастить труднее. Зарубленного не воскресишь, а живого убить проще простого. Откуда ты такой взялся то?
— Пришёл по дороге, а вот откуда ты такая взялась, что поливаешь родственников своих грязью перед незнакомыми людьми? Другой ведь поверит, что тебя тут мучают да обижают. Не все же поймут, что скучно тебе последних три года, как мужика своего схоронила. Детям то ты уже поперёк горла стоишь, небось? Дел у них по самую макушку, а тебе поболтать охота. Они, дочки да невестка, делают работу по дому так, как им удобно, как они привыкли, а ты им пытаешься свои привычки передать. У плиты должна быть одна хозяйка, а ты на эту должность не тянешь, бабушка. Совести у тебя мало. Тебе ведь, думаю, детей разок доверили, а потом или сами зареклись, или тебе не понравилось — хлопотно больно. Ну что, я не прав?