— Я согласен, но почему Вы назвали пять лет?
— Пять лет назад началось строительство этого особняка, строить его такими темпами и жить так, как живёт ваша семья на половину доходов невозможно. Кроме того, примерно пять лет назад началось изолирование лично Вас от посетителей при помощи различных дворецких, клерков и секретарей. Думаю примерно тогда же вы передали большую часть текущих дел своему сыну, а его подмяла под себя эта жадная дура.
— Я требую, чтоб меня не оскорбляли! — Возмутилась Лирионеллия и повернувшись к своему мужу: — А ты чего терпишь, что твою жену оскорбляют?
— Да уж действительно, дура набитая. — Прокомментировала бабушка. — Мало того, что почти из всей нашей семьи клятвопреступников сделала, так ещё пытается заставить своего мужа вызвать на поединок человека, который только накануне вдвоём с сыном перебил более полусотни бандитов, что держали в страхе весь город.
— Действительно, шесть лет назад умер мой старший сын, который вёл к тому времени почти все дела. — Признался Баден. — После его смерти я проявил слабость и, вместо того, кого надо было бы, назначил своего второго сына. Он человек не глупый, честный, но совершеннейший подкаблучник. Это не беда, если жена умна, а если это властная, глупая и хитрая мещанка, это конец.
— Я больше не намерена выслушивать ваши оскорбления! — Вскочила Лирионеллия. — Я ухожу!
— Сядь! — Рявкнул её муж. — Ты так же подписывала договор и так же, возможно, получишь максимальное наказание по седьмому пункту. А это — смерть. Вы правы господин Крон. За эти пять лет, бедняки недополучили примерно полтора годовых дохода. То есть выплаты им сократились на две трети.
Он помолчал и негромко спросил:
— Так каким будет ваше решение относительно нашей семьи, господин Крон?
— Я сперва хотел бы услышать то, что желает мне сказать господин Баден, но никак не может подобрать слова или решиться. — Ответил Крон. Подумав, он добавил, обращаясь с улыбкой к старику: — Не надо долго думать, я уже давно догадался, о чём вы хотите мня просить.
— Ну, если вы догадались, то скажу прямо. Я слишком постарел и не справился со своими обязанностями. Мой сын, который мог меня заменить, умер. Остальные мои дети не годятся на роль управляющего, кто по уму, кто по честности, а кто и по мягкости характера. В своей семье я знаю только одного человека, который может по всем статьям нести эту ношу, другой вопрос, согласиться ли он на это.
— Я понял тебя. — Произнёс Крон и спросил: — Ну что, Гронсль, возьмешься?
Гронсль был удивлён не менее всех остальных, за исключением бабушки. Он непонимающе взглянул на Крона, на деда, обвёл взглядом комнату и спросил: