Она прилегла на топчан, дрожа в ознобе, хоть и завернулась в накидку и одеяло. Засыпала и просыпалась раз пять, пока не спохватилась, что упустит время. Кое-как придвинула топчан под балку, влезла на него и чиркнула восьмой и последней спичкой. Часы показывали без чего-то два. Впервые она смотрела на Небо сквозь очки – и поразилась, какое же оно оказалось синее и яркое. Белое облако было как огромная пуховая перина.
Она попила еще из кувшина, стуча зубами от озноба, и нога за ногу побрела по земляной галерее. «Утешительница… – думала она, – мне надо к утешительнице, я должна дойти…» Каждый шаг больно отдавался в голове. Она ощупью начала взбираться по винтовой лестнице. Поднялась уже до середины, как вдруг наверху скрипнула дверь. На ступеньки упал луч карманного фонарика. Кто-то спускался навстречу. Тереза? А вдруг кто-то другой? В панике Катарина едва успела отступить налево, где был вход в подвал. Она вжалась в стену и затаила дыхание.
– Осторожно, тут скользко! – прошептал один голос.
– Держись за мое плечо, – ответил второй. – Говоришь, под этим подвалом?
– Да, дальше вниз! Надо спуститься до самого низа!
Две тени прошли мимо Катарины, не заметив ее. Путь снова был свободен. Девушка вернулась на лестницу, но тут у нее закружилась голова, так что она чуть не кувырнулась вниз. Лихорадка трепала ее и отнимала последние силы. Катарина поняла, что одна отсюда не выберется. А эти двое, она готова была спорить на что угодно, ей не враги… Сейчас они увидят, что в карцере никого нет, и пойдут обратно. Еще несколько секунд, и они будут здесь. Катарина села на ступеньку и стала ждать.
МОКРЫЙ шифер был черный и блестящий. Хелен и Милош, кутаясь в накидки, сидели на коньке крыши и смотрели на городок, дремавший между отливающей сталью рекой и темными холмами с северной стороны.
– Господи, до чего же красиво! – сказала Хелен. – Ты там бывал?
– Сколько раз! Я всегда туда хожу, когда бываю сопровождающим. Вместо библиотеки. Я вообще читать не очень люблю, сразу в сон клонит. Так что спускаюсь с холма, через мост – и уже в городе. Так большинство ребят делает.
– И ты ни разу не попался?
– Меня никому не поймать, я же сказал. Посмотри вон туда, видишь, дымки, фиолетовые такие. Это трущобы, где кабаки и всякое жулье. Туда ходят пьянствовать и драться.
– Жуть какая… И ты ходишь?
Милош рассмеялся.
– Прохожу, если мне по пути. Не бойся, я не пью и никогда не дерусь. То есть дерусь, но не в кабаках.
– Ах да, ты же занимаешься борьбой…
– Греко-римской борьбой.
– Это как?
– Примерно как вольная борьба, только нельзя подставлять противнику подножку. И кусать нельзя. И душить.