– Ба! Нашего полку прибыло!
– Не совсем, – сказала Милена, справившись с замешательством. – Милош сбежал вместе с ней, но его схватили.
Радость Бартоломео мигом угасла. Его лицо свело судорогой.
– Схватили… псы?
– Нет, полиция Фаланги.
Юноша на секунду зажмурился, потом сказал, понизив голос:
– Не стоит обсуждать это здесь. Встретимся все трое сегодня ночью у кладбища, когда ресторан закроется. Ты знаешь, где это, Хелен?
– Кладбище? Да. Это единственное, что я здесь знаю.
– Значит, до вечера, – отрезал Бартоломео и закрыл дверь.
Ресторан «У Яна» был, в сущности, рабочей столовой, обслуживающей расположенную по соседству фабрику. Он был гораздо больше, чем думала Хелен этой ночью. Двустворчатые двери вели не в кухню, а в другой зал, еще более обширный, чем первый. Там уже суетились три официанта, расставляя по местам десятки стульев, которые тоже стояли с вечера на столах ножками кверху.
– Знаешь, сколько человек тут может столоваться зараз? – спросила Милена. – Больше шестисот! Вот в обед увидишь: сущее столпотворение!
– Значит, здесь много народу работает? – спросила Хелен.
– Втрое больше, чем надо! – улыбнулась Милена. – Господин Ян принимает всех, кто «готовил пойло для Наполеона», а таких, можешь мне поверить, немало… Ладно, теперь до вечера – молчок. И вообще, держи язык за зубами. Первое здешнее правило.
Они спустились в подвальный этаж на служебном лифте: он встряхивал пассажиров, словно какое-то разъяренное чудище, через стеклянную дверь можно было видеть громоздкие железяки его механизма.
– Кухня! – объявила Милена, когда они вышли из лифта.
Девушки прошли сквозь ряды огромных чугунных плит и висящих по стенам медных кастрюль.
– Вот тут я и работаю. Мою, сортирую, чищу картошку. Барт принимает товар. Выгружает, загружает, перетаскивает, ну и бьет много чего по ходу дела. Такой неуклюжий! А вот наша столовая. Тут мы подкрепляемся, пока клиентов нет. Заходи.
Она втолкнула Хелен в гулкое помещение, где приятно пахло кофе и гренками с маслом. Там уже завтракали человек двадцать. В основном молодежь, но были и люди постарше. Слышался смех, сыпались шутки. Сотрапезники без лишних церемоний передавали туда-сюда корзинки с хлебом, банки варенья и дымящиеся кофейники.
Милена отошла, и Хелен уселась рядом с женщиной лет сорока с темными кудрявыми волосами, одетой в такой же, как у нее, голубой фартук. У нее были круглые щеки, а левый глаз чуть косил. Она приветливо улыбнулась:
– Привет. Меня зовут Дора. Ты новенькая?
– Да. Меня зовут Хелен. Вы тоже работаете в зале?
– Да. Я тебе покажу, что надо делать. Ничего сложного. И можно на «ты».