А еще я могу сказать тебе, в каких ситуациях ты мне не нравился. Это бывало, когда я чувствовал – а чувствовал я это почти всегда, когда мы оставались один на один, – что я для тебя тот самый друг-приятель, с которым можно поболтать о том о сем по пути из постели одной женщины к другой. Может быть, эти слова окажутся для тебя горькой правдой. Вполне вероятно, с твоей точки зрения, ты относился ко мне более серьезно и не так потребительски и наши отношения дорогого стоили.
Если ты вообще хоть немного меня знаешь, то ты должен понимать, что для меня все, связанное с личными отношениями, никогда не было предметом первостепенной важности. Оно где-то на втором плане. Самое естественное состояние для меня – это сидеть дома в одиночестве и играть на старом пианино. Какая-нибудь мелодия всегда найдется. И ты это прекрасно понимаешь. Вот почему нет ничего удивительного в том, что ты, как и все мои друзья, как бы вы ко мне хорошо ни относились, оказались для меня самыми настоящими вампирами, серьезно, вы же у меня всю кровь высосали.
Нет, не подумай, что я тебе зубы заговариваю. На самом деле осталось сказать совсем немногое, не хватает только некоторых деталей.
Давай попробуем определиться вот с чем. Да, я, наверное, действительно не отдавал тебе все, что был должен, но у меня на то были объективные причины. Мне действительно нечем было платить. Я вполне понимаю, что тебе приелось изливать свое внимание и хорошее отношение в бездонный колодец, если не сказать – в выгребную яму. Вполне возможно, что в моем обществе ты чувствовал себя как в чумном бараке. Кто тебя знает, может быть, тебе казалось, что я кусаю руку, которая протягивает мне кусок хлеба. Или, если говорить иначе, оскверняю храм дружбы. Но насколько справедливо относиться ко мне с такой точки зрения? Я не стану изворачиваться и открещиваться от промахов и ошибок, если претензии будут предъявлены грамотно, а упреки окажутся справедливыми, вот только что-то не видно, чтобы те, кто жив и здоров, выстраивались в очередь с доказательствами моей неправоты.
Ну что, можешь возразить или хотя бы прокомментировать? Нет, потому что я лучше в этом разбираюсь, гораздо лучше тебя. Уж поверь мне. Я умею отличать возвышенное от нечистого и всякое такое. Некоторое время назад я совершил странный, нелогичный поступок, в который ты можешь даже не поверить и не понять. Я продал лучшую часть своей души Господу Богу, а он с тех пор платит мне дивиденды.
Я вполне способен поднапрячься и написать новые псалмы Давида. Ты, наверное, не в курсе, но он для меня воплощение идеального человека. Было дело, верил я в Христа, но эта вера была произвольной, основанной на доводах рассудка. Вот страхи – другое дело, их и описать трудно. Слов таких еще не придумано. Лунатики и безумцы верят в них и считают чем-то реальным и важным, определяющим нашу жизнь. Постулат, конечно, спорный.