– …Ничего нет, - вставила мама. - Ни сетей, ни удочек.
Папа рассердился, что его перебивают:
– А вот я как раз подумал, - пригрозил он, - не обрезать ли нам твои прекрасные длинные волосы, чтобы сплести из них леску?
Мама немного отодвинулась от него и тихо проворчала в сторону:
– Еще бы, из твоей-то лысины много не сплетешь.
Алешка было хихикнул, но папа и его достал:
– А ну-ка, запасливый наш, вытряхивай свой рюкзак.
– А что там такого есть? - заныл Алешка. - Ничего там такого и нет.
– Давай, давай, не жадничай. Нам сейчас любая ерунда пригодится.
У Алешки от возмущения вздыбился на макушке хохолок и изо всех сил распахнулись глаза - мол, ерунду в запасе не держим, только самое ценное. И он с оскорбленным видом вывалил на брезент все, что было в его рюкзачке. В том числе и таинственный бумажный сверток. Судя по всему, в нем была какая-то небольшая коробка. А судя по весу - что-то довольно тяжелое.
– Это что здесь? - спросил я.
– Это частная собственность, - отрезал Алешка в лучших демократических традициях и, выхватив сверток из моих рук, снова упрятал его на дно рюкзачка. Но и то, что осталось на брезенте, очень обрадовало папу. Хотя я и не разделял его восторга. На мой взгляд, самое ценное в нашем положении - это два коротеньких огарка свечи и почти полная коробка спичек, но уж никак не календарик с неприличной красоткой и колпачок от авторучки. И не камни со звездами.
Но папа выхватил жадной рукой из кучи Лешкиного барахла (прямо как кусок золота) медную монетку и две английские булавки, подумал, прикинул и, несмотря на протестующий Алешкин визг, выдернул из его рюкзачка шнуровку.
– Все, ребята, удочки у нас есть, - сказал он. - Чтоб наловили сегодня рыбы на три дня!
– Почему только на три? - с интересом спросила мама.
– Думаю, не позже чем через три дня нас выручат. Я просил Акимыча сообщить о наших делах участковому.
(Мы не знали, что «пароход» Акимыча с испорченным мотором выкинуло на скалы, а сам он, прихрамывая от своего радикулита, медленно бредет дремучим лесом со скоростью сто метров в час.)
Папа сразу же взялся за дело. Рукояткой ножа расплющил на камне монету, придал ей овальную и выпуклую форму. Потом отполировал песком, вбил в нее булавку и загнул кончик. Получилась прекрасная блесна. А из второй булавки он сделал обычный крючок. Мы распустили Алешкин шнур на отдельные нити и связали из них две лески.
Папа проводил нас на берег, показал, как ловить на блесну, посоветовал на другую удочку насаживать тельца мидий, пожелал нам «ни пера, ни чешуи» и, подбросив на плече ружье, отправился на охоту. Задумчиво проворчав при этом себе под нос: «Хотел бы я знать - зачем они украли лодку?» Я - тоже…