Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Что ты?
— Я буду ждать тебя при пробуждении; может, для других ты и невидима, но не для меня.
— Это признание? — Её тон стал насмешливым.
— Не будь самонадеянной, — сухо ответил он.
— Почему ты делаешь все это? — спросила она почти с гневом.
— Почему ты агрессивна и провоцируешь меня?
— Почему ты здесь, ходишь вокруг меня кругами, из сил выбиваешься? Что у тебя с головой? — Она уже кричала. — Что тебе нужно?
— А теперь ты становишься злой.
— Скажи, скажи честно!
— Сядь рядом и успокойся. Я расскажу тебе одну историю, и ты все поймёшь. Однажды у нас дома, недалеко от Кармела, на обед были приглашены гости. Мне тогда было от силы лет семь…
Артур пересказал ей один случай, о котором услышал от старого друга своих родителей во время того обеда. Доктор Миллер был крупным хирургом-офтальмологом. В тот вечер он вёл себя странно, словно был взволнован или смущён; на него это было не похоже — и до такой степени, что мать Артура забеспокоилась и спросила, что с ним. Он стал рассказывать.
Пятнадцать дней назад он оперировал маленькую девочку, слепую от рождения. Она не знала, как выглядит сама, как выглядит её мать, не понимала, что такое небо, не имела представления о цвете… Внешний мир был ей заказан, ни один зрительный образ ни разу не отпечатался в её мозгу. Всю жизнь она угадывала формы и контуры, но не могла связать ни одну картинку с тем, что рассказывали ей руки.
А потом Коко — так все звали хирурга — сделал «невозможную» операцию, поставив на карту все.
Утром того дня, когда он был приглашён на обед, хирург, оставшись один в палате с девочкой, снял повязки.
— Ты начнёшь что-то видеть ещё до того, как я сниму бинты. Приготовься!
— Что я увижу? — спросила она.
— Я тебе уже объяснял, ты увидишь свет.
— А что такое свет?
— Это жизнь; подожди ещё секунду…
Как и обещал Коко, через несколько секунд дневной свет проник в глаза девочки. Он хлынул сквозь веки, быстрее, чем река, прорвавшаяся сквозь брешь в плотине, промчался через два кристаллика и принёс в глубину каждого глаза миллиарды частиц информации, носителем которой был.
Получившие стимул, впервые с момента рождения этого ребёнка, миллионы клеток двух её сетчаток возбудились, вызывая химическую реакцию изумительной сложности, чтобы закодировать образы, которые на них отпечатывались. Коды были мгновенно восприняты двумя оптическими нервами, которые пробудились от долгого сна, пришли в активное состояние и начали передавать прибывающий поток данных в мозг.
В тысячные доли секунды мозг раскодировал полученные данные, преобразовал их в ожившую картинку, предоставив сознанию выработку ассоциаций и трактовок. Самый древний графический процессор, самый сложный и миниатюрный в мире, был внезапно связан с оптической системой и приступил к работе.