Тогда ему пришла мысль сблефовать: опереться на ложь, чтобы выяснить правду, захватить подозреваемого врасплох и попытаться уловить реакцию, жест, который подтвердит или перечеркнёт сомнения. Он завёл мотор, заехал внутрь владения и остановился у центрального входа.
Артур и Лорэн приехалх4 часом позже. Выйдя из «форда», Артур посмотрел Пильгезу прямо в глаза.
— Должен сказать две вещи! — произнёс Артур. — Первое — дом не продаётся и не будет продаваться; второе — это частное владение!
— Знаю, и мне плевать, продаётся он или нет; пора мне представиться.
Ещё не договорив, он достал значок. Подойдя вплотную к Артуру, заявил:
— Мне надо с вами поговорить.
— По-моему, вы уже это и делаете.
— Разговор долгий.
— Я не спешу.
— Я могу зайти?
— Нет, только с ордером!
— Вы не правы!
— А вы были не правы, когда лгали мне!
— Можем ли мы, по крайней мере, присесть на веранде?
— Можем.
Они сели в кресла-качалки. У Лорэн, остановившейся на ступеньках, был совершенно перепуганный вид. Артур глазами сделал знак, чтобы успокоить её и дать понять, что все под контролем.
— Чем я могу быть вам полезен? — спросил он полицейского.
— Объясните мне, что вас побудило… Именно тут я забуксовал.
— Побудило к чему?
— Я знаю, что это вы.
— Да, верно, это я, и был таким с момента рождения, и никогда не страдал шизофренией. О чём вы говорите?
Он хотел поговорить о теле Лорэн Клайн и обвиняет Артура в похищении из Мемориального госпиталя оного с помощью сообщника на старой машине скорой помощи в ночь с воскресенья на понедельник. Сообщил, что «скорая помощь» обнаружена в ремонтной мастерской. Развивая свой тактический план, заявил об уверенности, что тело находится здесь, в этом доме, а ещё точнее — в единственной комнате с закрытыми ставнями.
— Я только не понимаю — почему, и это не даёт мне покоя.
Он близок к завершению карьеры и заслуженной пенсии и не любит загадок. Он хочет знать, что двигало Артуром.
— Мне плевать, сумею ли я упечь вас за решётку. Я всю жизнь только тем и занимался, что отправлял людей в тюрьму, и лишь для того, чтобы через несколько лет они оттуда вышли и принялись за старое. Вы получите максимум пять лет, и черт с вами… Но я хочу понять…
Артур сделал вид, что ничего не понял.
— Что за история с телом и «скорой помощью»?
— Я постараюсь отнять у вас как можно меньше времени; вы согласитесь без ордера показать мне помещение с закрытыми ставнями?
— Нет!
— А почему, раз вам нечего скрывать?
— Потому что это помещение, как вы его называете, было комнатой и кабинетом моей матери, и после её смерти оно остаётся запертым. Это единственное место, куда у меня так и не хватило духу войти, именно поэтому ставни закрыты. Больше двадцати лет никто не открывал эту дверь, и я переступлю порог один и только когда почувствую себя готовым. И уж во всяком случае не для того, чтобы играть в ваши полицейские игры. Надеюсь, я ясно выразился.