– Не глупи, – Хейдин опустился на корточки перед Зарятой, обнял его, прижал к груди. – Я только пойду и посмотрю, что там такое. Может, чужих и нет вовсе Может, приехали те, кого ты ждешь. Но сначала я должен проверить. Я ведь твой папка. Я должен тебя защищать. Так?
– Так, – согласился Зарята. – Только ты долго не ходи. Я буду о тебе беспокоиться.
– Не беспокойся. – Хейдин потрепал мальчика по щеке. – Ратислав за тобой присмотрит. Я быстро.
Оставив мальчиков, Хейдин направился к домам. Скоро он вышел из-за деревьев, и теперь дом Липки был прямо перед ним в каких-нибудь ста саженях. Улица была пустынна, только кое-где во дворах лаяли собаки. До ограды оставалось совсем немного, когда Хейдин увидел во дворе дома оседланных лошадей и рядом с ними какого-то невзрачного человечка, кормившего этих коней сеном. Еще один, коренастый и крепкий, бегал по двору за разбегающимися с испуганным кудахтаньем курами. Коренастый был вооружен; Хейдин заметил у него за поясом чекан. По лошадям было понятно, что незваные гости к знати не принадлежат, имущие люди не ездят на таких неказистых животинах. Это либо воины местного землевладельца, либо.-. Хейдин не хотел думать о нехорошем, но скверные мысли сами лезли ему в голову. Лошадей было семь, сколько было всадников – неизвестно. Поправив перевязь Блеска, Хейдин решительно направился к дому.
Когда-то Субар был ханом. Но потом он убил своего родственника, и род его изгнал. Субар не стаз просить о снисхождении. Из всех своих коней он выбрал самого лучшего, взял отцовскую саблю и лук со стрелами и навсегда покинул родное кочевье. Когда он уезжал, все родственники вышли из кибиток и молча смотрели ему вслед. Это напоминало похороны, и Субар ощутил тогда, как ледяной холод вошел навсегда в его сердце.
Перед ним было много дорог, но он выбрал путь на запад, на Русь. От своих родичей Субар слышал еще в детстве о том, что русские ханы охотно берут к себе на службу половцев – искусных наездников и храбрых воинов. Пристав к торговому каравану, идущему из Биляра на Русь, Субар сначала оказался в городке Козельск, где прослужил полгода в дружине местного князя. Потом, выучив язык урусов, накопив денег и опыта, юноша отправился на север. Половцы в Козельске говорили ему, что нигде наемникам не платят больше, чем в Господине Великом Новгороде.
Новгород принял Субара. Как раз шла война между суздальским князем Юрием и князем Мстиславом, княжившим в то время в Новгороде. Головорезы были в цене. Субара заметили. Его храбрость и жестокость сделали ему имя, а высокое происхождение давало право стать не просто наемным воином, но княжеским дружинником. Тринадцать лет Субар служил Новгороду – служил верно, пока Яков Млын не отправил его с дозором в Чудов Бор с приказом проверить донос Жилы.