– Ага, – Ратислав с интересом посмотрел на чужака. – Чудовоборский.
– Дом твой далеко?
– Недалече. Минуты две ходьбы.
– Дома есть кто?
– Никого. Сирота я. А что?
– Ничего, – незнакомец, казалось, успокоился. – Чужие в селе есть, монголы?
– Монголы? Не. А ты, дяденька, кто будешь?
– Воин. Раненый у нас. К тебе в дом потащим. Показывай дорогу!
– Так вы из Торжка? – обрадовался Ратислав. – Чего же сразу не сказал? Идем, я дорогу покажу.
Воин шел за ним задними дворами до самого дома, потом, осмотревшись, велел ждать и исчез в темноте. Ратислав ждал долго. Потом в темноте послышался стук копыт и звяканье сбруи, а еще тихие приглушенные голоса. Ратислав всмотрелся в темноту, но не увидел ничего, кроме каких-то движущихся теней, – на дворе уже была ночь. Лишь когда гости подъехали к самому дому, Ратислав смог разглядеть, что их четверо, все верхами. Один из четырех комонников[53] был тот самый седобородый воин, что остановил его у сарая Агапихи.
– Ты бы посветил, – велел он Ратиславу. – Раненого, не ровен час, уроним.
Ратислав провозился с мазницей дольше обычного – пальцы, застывшие на улице, пока он колотил в окно Агапихи, не слушались. Наконец фитиль разгорелся. Ратислав светил и смотрел, как трое воинов осторожно сняли с коня четвертого, богато одетого молодого мужа, а после внесли его в дом.
– Сюда несите! – Ратислав показал на голбец,[54] на котором спал сам.
Раненый застонал, когда его опустили на полати, но в сознание не пришел. Ратислав заметил, что левая нога у него выше колена замотана тряпкой, и порты из хорошей ткани заскорузли от крови. Раненый был в кольчуге с квадратными железными пластинами на груди, в зеленых сафьяновых сапогах и в кольчужных рукавицах, но без шлема, щита и оружия.
– Постник, посмотри сено для лошадей! – распорядился седобородый. – Тебя как звать, паря?
– Ратиславом зовут. А тебя, дядя?
– Прокопом. У вас в селе бабка-травница али знахарь имеются?
– А как же. Есть знахарка, – Ратислав осекся, невольно вспомнив то, что случилось позавчера в доме Липки.
– Коли позвать ее, придет?
– Придет. А кто его так? – Ратислав показал на раненого.
– Монголы. Мы из города пробивались, да и в засаду попали. Здесь все, кто ушел. Ты не серчай, паря, – Прокоп порылся в калите у себя на поясе, протянул Ратиславу на ладони несколько медяков. – Чем богаты. Еды бы нам, меда. Коли есть, давай.
– Деньги не возьму! – замотал головой Ратислав. – Али мы не русские, не хрестьяне? Все вам будет, только срок дайте.
– Ты сперва знахарку-то приведи.
– Приведу. Тотчас же! – Ратислав выбежал из дома, не зная, чему больше радоваться – то ли возможности помочь своим воинам, попавшим в беду, то ли увидеть Липку.