охранители народа монголов. Они спустились сюда, в эти снега и болота, чтобы предупредить о грозящей нам великой опасности.
– О какой еще опасности? – Тенгиз-нойон постучал рукоятью плети в медный таз для умывания, вызывая слугу.
– Мы пришли в страну, которой правят не люди, а черные злые онгоны, – сказал Баин. – Вспомни, когда мы шли на город Резан, они с воем плевали нам в лицо снежной метелью и проламывали лед на реках, чтобы мы не могли войти в земли урусов. Под городом Ульдемир они морили наших коней, а в городе Туржек[59] злые урусские онгоны напустили моровую язву, чтобы лишить нас добычи. Теперь, когда мы идем на богатый город купцов Новгород, злые онгоны сделают все, чтобы нас остановить.
– Э! – Тенгиз-нойон сделал отстраняющий жест рукой. – О чем ты говоришь, премудрый и всезнающий? Пристало ли нам, завоевателям вселенной, бояться каких-то жалких духов этой земли?
– Ты недооцениваешь опасность, – заметил Баин. – Онгоны-хранители сказали мне, что на пути в Новгород нас ждет великое испытание.
– Урусское войско? – Тенгиз-нойон велел слуге, принесшему в юрту поднос, подать чашу с чаем и старому шаману. – Новгородцы? Ну что же, сразимся с ними. У меня приказ от сиятельного Субэдея – не позволять себя остановить никому и ничему. Через неделю мои кони будут рыть копытами снег у стен Новгорода. Но я послушаю тебя, мудрейший, и пошлю вперед дополнительные караулы.
– Я говорю не об урусах, – Баин даже не заметил предложенной ему пиалы с чаем.
– О ком же тогда?
– Я видел огонь. Он пылал так жарко, что стальные мечи плавились в руках, а лица сползали с вопящих от боли багатуров, будто капли воды с жирного блюда. Это был сверхъестественный огонь. Он опалил и меня, и оттого я проснулся.
– Опалил тебя?
Вместо ответа Баин засучит рукав своей козлиной шубы и показал изумленному хану свое тощее предплечье. Хан брезгливо поморщился – внешняя сторона предплечья была покрыта волдырями и вздулась.
– Может, ты во сне угодит рукой в жаровню? – сказал он.
– Я тебя предупредил, – сказал Баин, лицо которого осталось непроницаемым, так что мысли и эмоции шамана угадать было никак нельзя. – Через час ты двинешь войско дальше, на Новгород. За тобой идет сам великий Субэдей со своим туменом, за ним – сам Покоритель вселенной. Если ты встретишь огонь, который остановит тебя и заставит обратиться вспять, твоя звезда закатится. Покоритель вселенной не простит поражения тому, кто до сих пор знал только победы.
Шаман ушел, оставив Тенгиз-нойона в тяжелых раздумьях. Таких тяжелых, что вареная конина и чай, сваренный с молоком и бараньим жиром, стали Тенгиз-нойону не в радость.