– Что?! А автомат Калашникова и пару гранат не надо? Где я тебе его достану? Нас обыскали и отняли даже заколки из волос, и к тому же руки связаны за спиной.
– Люди, помогите… – раздался жалобный стон из противоположного угла. – Я страдаю диабетом, и мне что-то нехорошо…
– Ева, у тебя зубы хорошие? – снова обратился к ней Дима.
– У тебя один вопрос страннее другого. Ты головой случайно не стукнулся? Зубы у меня нормальные, то есть не вставные!
– Да этот парень ненормальный! – зычно гаркнул Глеб. – Да он с ними в сговоре, больно уж много знает!
– Ева, когда я понял, что матрос убит и что перед нашими глазами разыгрывается настоящая трагедия, а не развлекательное шоу, то решил что-нибудь предпринять. Я, как оказалось в дальнейшем, правильно предположил, что нас возьмут в заложники, а следовательно, будут обыскивать. У меня есть привычка носить с собой складной ножик-универсал. Я вложил его себе в руку и замотал бинтом. Подумал, что бандиты могут обыскать мои карманы, снять ремень, проверить ботинки. Но вряд ли будут перематывать бинты, они же не сестры милосердия. Поэтому, Ева, прошу тебя, разорви мне бинты на запястьях и достань нож.
Так как связанные руки у Димы находились ниже спины, он, усмехнувшись, заранее извинился за несколько неудобную ситуацию.
– Ты несносен! – вздохнула сестра и, изогнувшись, уткнулась лбом в его спину, вцепилась в бинты зубами.
– Что вы задумали? – забеспокоился Глеб. – Не надо ничего предпринимать, вы навлечете на нас гнев захватчиков.
– Похоже, парень знает, что делает, – возразили ему остальные заложники.
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – произнесла девушка с порванным ухом.
Ева вошла в раж и перекусывала и перекусывала нитки бинта. Нитки были везде: у нее во рту, на губах, между зубами, но скоро ее язык коснулся металлического корпуса складного ножа. Она ртом передала его в ладонь Димы и зубами нашла выемку, которая выдвигала лезвие.
– Смертельный номер! – прокомментировал Дима, на мгновение перестав дышать. – Выступают артисты цирка брат и сестра Дроздовы-Парамоновы.
Ева на самом деле рисковала, одно неверное движение, и она могла перерезать губы, язык или отсечь кончик носа. Девушка старалась об этом не думать, у нее появилась цель, и она шла к ней ценой титанических усилий. Нож был открыт. Дима повернул его лезвием вверх и перерезал на себе веревку, связывающую руки, затем распутал сестру.
– Я свободен! Ты – молодчина, Ева! Возьми ножик и развяжи остальных!
– Нет!!! – заорал Глеб. – Не трогайте меня! Что вы наделали! Так бы у нас еще был шанс остаться в живых!